Сестра Керри

Оглавление

— Что вы умеете делать? Работали ли раньше в магазинах? Есть ли у вас опыт?

В «Базаре», как и в других крупных магазинах, было то же самое. Повсюду она слышала один и тот же ответ: сейчас мертвый сезон, пусть она наведается через некоторое время, возможно, что она им понадобится.

Когда к концу дня Керри, усталая и павшая духом, вернулась домой, она обнаружила, что Друэ в ее отсутствие побывал в квартире. Его зонтик и летнее пальто исчезли. Керри показалось, что недостает еще кое-каких его вещей, но она не была в этом уверена. Во всяком случае, Друэ не все забрал с собой.

Все же его уход, видимо, не был временным. Как же ей теперь быть? Через день-два ей снова, как раньше, придется одной бороться со всем миром. Опять ее одежда примет жалкий вид. Керри со свойственной ее жестам выразительностью сложила руки и крепко переплела пальцы. Крупные слезы навернулись ей на глаза и покатились по щекам. Она была одинока, бесконечно одинока.

Друэ действительно приходил, но совсем не с той целью, какую вообразила себе Керри. Он ожидал застать ее дома и решил объяснить свое появление тем, что пришел за вещами, а перед уходом надеялся помириться с ней.

Вполне понятно, что, не застав Керри дома, Друэ был сильно разочарован. Он долго возился в квартире, надеясь, что Керри вышла куда-нибудь недалеко и скоро вернется. Каждую минуту он прислушивался, не раздадутся ли на лестнице ее шаги.

Он хотел сделать вид, будто только что вошел и очень смущен, что его застали врасплох. А потом он сказал бы, что ему понадобились кое-какие вещи, и попутно выяснил бы, как настроена Керри.

Его ожидания были напрасны. Керри не возвращалась. Друэ перестал рыться в ящиках, подошел к окну, поглядел на улицу и, наконец, уселся в качалку. Керри все не было. Друэ начал нервничать, закурил сигару.

Немного спустя он встал и принялся ходить взад и вперед по комнате. Взглянув в окно, Друэ заметил, что на небе собираются тучи. Вспомнив, что в три часа у него деловое свидание, он решил, что больше ждать, пожалуй, не стоит.

Захватив зонтик и пальто, Друэ собрался уходить, мысленно твердя себе, что все равно он намеревался взять эти вещи. Возможно, что это испугает Керри, понадеялся он. Завтра он вернется за остальным и увидит, как она настроена.

Друэ направился к двери, искренне огорченный тем, что не дождался ее. На стене висела ее небольшая фотография: на Керри был жакет — первый его подарок. Лицо у нее было грустное — куда грустнее, чем в последнее время. Это его искренне растрогало, и он посмотрел в глаза Керри на карточке с необычной для него нежной грустью.

— Нехорошо ты со мной поступила, Кэд! — пробормотал он, словно обращаясь к ней самой.

Он подошел к двери, еще раз обвел комнату взглядом и вышел.

27. Когда нас поглощает пучина, мы тянем руки к звезде

Когда Герствуд, мрачный, расстроенный вторичным напоминанием адвоката из конторы «Мак-Грегор, Джеймс и Гэй», вернулся, побродив по улицам, в бар, там его ждало письмо Керри. Трепет прошел по его телу, едва он узнал ее почерк. Он быстро вскрыл конверт и принялся читать.

«Значит, она меня любит, — подумал он. — Иначе она не стала бы мне писать!»

Прочитав письмо, он в первые минуты был несколько подавлен его содержанием, но вскоре воспрянул духом.

«Если бы она меня не любила, то не стала бы писать!» — повторял он про себя.

Он был так угнетен, что только эта мысль и поддерживала его.

Из слов Керри мало что можно было извлечь, но Герствуду казалось, что он угадывает ее истинное настроение. Было что-то очень человеческое — если не сказать трогательное — в том, что слова упреков принесли ему такое облегчение. Он, за столько лет привыкший к внутренней независимости, теперь жаждал утешения извне — и от кого? Таинственные нити чувства, как крепко они нас опутывают!

На лице Герствуда снова заиграл румянец. Он на время забыл о письме адвоката. Если бы только Керри была с ним, возможно, ему удалось бы выпутаться из создавшегося положения, возможно, тогда это вообще перестало бы иметь для него какое-либо значение. Ему нет дела до того, что затевает его жена, лишь бы только не потерять Керри. Герствуд встал и зашагал по кабинету, рисуя себе в сладких мечтах жизнь с прелестной владычицей его сердца.

Однако заботы вскоре нахлынули вновь, и Герствуда охватила ужасная усталость. Он опять задумался о завтрашнем дне и о предстоящем бракоразводном процессе. Герствуд ничего еще не предпринял, а между тем часы приема у адвоката истекали. Теперь без четверти четыре, в пять контора «Мак-Грегор, Джеймс и Гэй» закроется, и юристы разойдутся по домам. Останется лишь завтрашнее утро до двенадцати часов. Пока Герствуд раздумывал, прошло еще четверть часа — и пробило четыре. Тогда он отказался от мысли повидаться в этот день с адвокатами и снова стал думать о Керри.

Нужно заметить, что Герствуд даже и не пытался оправдываться перед самим собой. Этот вопрос нисколько его не тревожил. Он думал лишь о том, как бы уговорить Керри уйти с ним. Что в этом плохого? Ведь он горячо любит ее. От ее «да» зависит их взаимное счастье. О, только бы Друэ не оказалось в Чикаго!

Герствуд внезапно очнулся от восторженных дум о Керри, вспомнив, что завтра ему понадобится чистое белье. Поэтому на пути в отель он купил несколько сорочек и полдюжины галстуков. Когда Герствуд входил в отель «Палмер», ему показалось, что он видит вдали Друэ, поднимающегося по лестнице с ключом в руках. Нет, не может быть! Потом он подумал, что Друэ и Керри, по всей вероятности, временно переехали из квартиры в отель. Он направился прямо к столику портье.