Менялы

Оглавление

106

Он вдруг ощутил, что стягивавшие его путы стали ещё туже.

– Кто получает этот список?

– Не знаю. Мы, девушки, получаем. А кто еще, не знаю.

Он замолчал, лихорадочно соображая. Что сделано, то сделано. Надо бы радоваться тому, что сейчас его нет в списке, однако он почувствовал уколы зависти – а кто, интересно, туда включен? Как бы то ни было, он надеялся, что старые копии тщательно уничтожены. Вслух же он спросил:

– Это означает, что ты не можешь больше приезжать и встречаться со мной?

– Не совсем так. Но если я приеду, Росси, то тебе придется платить самому.

– И сколько же? – Хейворд не верил своим ушам: он ли задал такой вопрос?

– Билет на самолет из Нью-Йорка, – объяснила Эйврил как ни в чем не бывало. – Номер в гостинице. И двести долларов мне.

Хейворд вспомнил, что когда-то задавался вопросом: сколько платит за него «Супранэшнл»? Теперь он знал. Отняв от уха трубку, он боролся с собой: здравый смысл восставал против желания; совесть – против осознания того, что такое остаться наедине с Эйврил. Да и сумма была больше, чем он мог себе позволить. Но он хотел её. Страстно, Он приложил трубку к уху.

– Когда бы ты могла приехать?

– В следующий вторник.

– А раньше никак?

– Боюсь, что нет, милый.

Он понимал, что ведет себя как идиот: время между сегодняшним днем и вторником было расписано между другими мужчинами, которые, по разным причинам, гораздо важнее его. Но он ничего не мог с собой поделать.

– Хорошо. До вторника.

Они условились, что она отправится в «Колумбия Хилтон» и оттуда ему позвонит.

Хейворд с замиранием сердца предвкушал сладостное мгновение.

Он вспомнил, что ему надлежит сделать ещё одно дело – уничтожить сертификаты акций «Кью-Инвестментс».

С тридцать шестого этажа он спустился на скоростном лифте в фойе, откуда по переходу прошел в центральное отделение. Для того чтобы открыть персональный сейф и изъять оттуда четыре сертификата – каждый на пятьсот акций, – понадобилось всего несколько минут. Он принес их наверх, где лично собирался пропустить через бумагорезку.

Однако уже в кабинете засомневался. Когда он в последний раз проверял акции, каждая тянула на двадцать тысяч долларов. Может, не стоит торопиться? В конце концов он уничтожит сертификаты в любой момент.

Передумав, он запер их в ящик стола с другими личными бумагами.

Глава 12

События начали разворачиваться, когда Майлз меньше всего этого ожидал.

В субботу он встретился с Хуанитой. В понедельник поздно вечером в «Двух семерках» Нейт Натансон, управляющий клубом, послал за Майлзом, который, как обычно, помогал подавать напитки и бутерброды игрокам в карты и кости.

В кабинете Натансона, кроме самого управляющего, Майлз застал ещё двух человек. Один был Русский, ростовщик-акула Оминский. Другой – здоровенный детина с мясистым лицом. Майлз видел его в клубе несколько раз и знал, что это Тони Медведь Марино. То, что Тони Медведь был главным, не вызывало сомнений – здесь все перед ним трепетали. Всякий раз он подъезжал к «Двум семеркам» в роскошном «кадиллаке» с шофером и сопровождающим – наверняка оба были его телохранителями.

Когда Натансон заговорил, было видно, что он нервничает.

– Майлз, я рассказал мистеру Марино и мистеру Оминскому о том, как ты нам помогаешь. Они хотели бы, чтобы ты оказал им услугу…

– Подожди за дверью, – резко перебил управляющего Оминский.

– Хорошо, сэр. – И Натансон торопливо вышел вон.

– Там в машине находится старик, – сказал Оминский Майлзу. – Тебе помогут ребята мистера Марино. Втащите его сюда: а потом держи его взаперти. Помести его в какой-нибудь комнате по соседству с твоей, и чтобы он никуда оттуда не вылезал. Старайся не оставлять его одного, но уж если тебе приспичит уйти, запирай на ключ. Ты отвечаешь за него головой.

– Мне что, его силой удерживать? – с сомнением спросил Майлз.

– Сила тебе не понадобится.

– Старикан знает, что к чему. Он не станет лезть на рожон, – сказал Тони Медведь. Для человека его комплекции у него был очень высокий голос. – Ты, главное, не забывай, что он нам позарез нужен, и обращайся с ним получше. Но смотри не давай ему пить. Он будет просить. Не давай ничего. Ясно?

– Вроде да, – ответил Майлз. – А сейчас-то он без сознания, что ли?

– Совершенно пьяный, – сказал Оминский. – Неделю не просыхает. Твоя задача – привести его в чувство. Пока он будет здесь – дня три-четыре, – другая работа подождет. Если сделаешь все как надо, – добавил Оминский, – тебе зачтется.

– Постараюсь, – ответил Майлз. – А как имя этого старика? Я же должен буду как-то его называть.

Оминский и Тони Медведь переглянулись.

– Дэнни, – сказал Оминский. – Этого достаточно. Спустя несколько минут водитель-телохранитель Марино проворчал, с отвращением сплюнув на тротуар:

– Черт побери! От старого пердуна воняет, как от кучи дерьма.

Оба телохранителя и Майлз Истин разглядывали неподвижную фигуру на заднем сиденье четырехдверного «доджа», стоявшего у края мостовой. Ближняя к ним задняя дверца была открыта.

– Попробую его отмыть, – сказал Майлз и поморщился от резкого запаха рвоты. – Для начала его надо втащить в дом.

Совместными усилиями они извлекли старика из машины. В тусклом свете фонарей можно было различить лишь копну спутанных седых волос, бледные, впалые, давно не бритые щеки и полуоткрытый рот с беззубыми деснами. Одежда на старике была грязной и потрепанной.

– Он, часом, не помер? – спросил второй телохранитель.

В этот момент на Майлза изрыгнулся поток рвоты.