Полное погружение

Оглавление

Получается полная ерунда. Похоже, госпожа Маркос снова играет в какие-то свои игры с выдуманным ребенком и мифическим похищением.

Эти выводы были неутешительны, они наводили на грустные мысли о психическом нездоровье Симы. Как это называется в психиатрии? Мания преследования?

Илья уснул только под утро. Едва он провалился в глубокий сон, как в голове что-то взорвалось и со звоном рассыпалось на мелкие осколки. Он уткнулся лицом в подушку, надеясь, что звон исчезнет сам собой, но сновидение оказалось на удивление назойливым. Медленно, словно с морского дна, Илья всплывал на зыбкую поверхность реальности.

Мозг еще спал, а тело уже начало действовать – включился автопилот. Илья нашарил на прикроватной тумбочке разрывающийся телефон.

– Северин Илья Андреевич? – послышался в трубке жизнерадостный мужской голос.

– Да, что вам нужно? – буркнул он и с трудом разлепил один глаз.

– Старший лейтенант Самохвалов беспокоит.

– Не понял?

– А что тут непонятного? Я старший лейтенант Самохвалов, расследую дело об ограблении.

– Каком еще ограблении? – спросонья Илья соображал совсем плохо.

– Вашу дачу сегодня ночью ограбили, – терпеливо сообщил милиционер. – Требуется ваше присутствие.

– Зачем? – спросил Илья.

– Как это – зачем?! Я же русским языком объясняю: ограбили вашу дачу. Вы должны приехать, посмотреть, что пропало, подписать протокол.

Илья посмотрел на часы – половина восьмого. В два у него обед с заказчиком.

– Ну так как? Когда вас ждать?

– Выезжаю! – рявкнул Илья и отшвырнул трубку.

Это же надо, как все некстати!

Ограбили родительскую дачу. Он не был там ни разу со дня смерти мамы. На дачу нужно ездить семьей – с женой, детишками и домашними животными. Ни жены, ни детей, ни уж тем более домашних животных у Ильи не было, а слоняться в одиночестве по огромному дому мало радости.

Если бы отец был в Москве, можно было бы попросить его съездить, но отец сейчас как назло на какой-то выставке в Мюнхене. Придется разбираться самому.

Илья чертыхнулся, сполз с кровати и поплелся в душ.

Холодная вода и чашка крепкого кофе вернули его к жизни.

Он натянул джинсы, свитер, обул кроссовки и посмотрел на свое отражение. Помятая, небритая физиономия не внушала оптимизма. Выглядел он как с тяжелого похмелья.

«Побреюсь перед обедом, и плевать, что подумает обо мне старший лейтенант Самохвалов», – решил Илья.

10

Инструкции были предельно точны: ровно в восемь тридцать утра Симе надлежало явиться в загородный дом, расположенный недалеко от усадьбы Глеба и Инки. Бумажка с адресом лежала на пассажирском сиденье «Хаммера».

В принципе, это логично – спрятать ребенка недалеко от места похищения. Настораживало другое – похититель ни словом не обмолвился о выкупе…

Старый двухэтажный особняк Сима нашла почти сразу. Дом располагался на окраине дачного поселка и казался заброшенным: неухоженные яблони, заросшая травой подъездная дорожка, давно не мытые окна, – идеальное место для людей с дурными намерениями, тихое и укромное.

Сима заглушила мотор, вышла из машины. Ноги вдруг налились свинцом, и ей пришлось приложить усилие, чтобы сделать шаг к железной калитке, выкрашенной в бледно-зеленый цвет. Она толкнула калитку – на светлой краске остался влажный след от ее ладони. Дверца открылась совершенно бесшумно. Сима почему-то готовилась услышать пронзительный скрип давно не смазываемых петель. И вообще, вокруг была подозрительная тишина, совсем не свойственная дачным поселкам летом. Не было слышно ни звуков работающего приемника, ни детского смеха, ни лая собак. Только откуда-то издалека, со стороны железной дороги, доносился гул электрички.

Сима прикрыла за собой калитку и поспешила к дому.

Входная дверь была гостеприимно приоткрыта. Она набрала полные легкие воздуха, словно там ее ждало безвоздушное пространство, и переступила порог.

Несколько секунд глаза привыкали к полумраку. Сквозь тяжелые портьеры пробивались редкие солнечные лучи. В застоявшемся сухом воздухе плавали пылинки. Пахло полиролью.

Сима огляделась.

Просторная, почти квадратная комната, по всей видимости, некогда служила гостиной. Сбоку от входной двери – дубовая лестница, ведущая на второй этаж, напротив – выход на террасу, у левой стены – диван и два кресла, затянутые в холщовые чехлы, такие же чехлы были на всей имеющейся в доме мебели.

Взгляд скользнул по темным прямоугольным пятнам на выцветших обоях – когда-то там висели картины.

Похоже, что для хозяев этого унылого дома дачный сезон так и не начался. Занавешенные портьеры, зачехленная мебель, остановившиеся Бог весть когда настенные часы – все это казалось забытыми декорациями.

Единственным ярким пятном в комнате был камин, сложенный из красного кирпича. Грубо сработанная металлическая решетка прикрывала почерневшее от сажи каминное нутро. На полу перед камином тускло поблескивал лист жести с загнутым кверху углом. Рядом стояли каминные щипцы и кочерга. На полке из красного гранита лежала ярко-синяя бейсболка.

Сима зажмурилась. Потом снова открыла глаза – бейсболка не исчезла. Значит, ее мальчик здесь, в этом мрачном доме.

– Здравствуйте, Симона! – лестница заскрипела под тяжестью чьих-то шагов.

Сима стремительно обернулась, бейсболка упала на пол.

– Вы?! Что вы здесь делаете?! – она не верила своим глазам. По лестнице, широко улыбаясь, спускался Роман, слегка неуклюжий, но весьма старательный сотрудник ее юридического отдела, друг Вадика.

– Узнали вещицу? – вежливо поинтересовался он. – Вижу, что узнали.