За гранью

Оглавление

248

Диск был второй из Рунных Печатей, запиравших Черные Врата Имбрифейла.

Руна называлась Гельт.

И она была разбита.

96

В канун Дня Среднезимья тучи и туман над Кейлавером развеялись как по заказу, и с утра, впервые за целую неделю, выглянуло солнце. Ночью прошел обильный снегопад, укутавший белым пушистым покровом окрестные поля и водрузивший мохнатые шапки на макушки башен и зубцы крепостных стен и бастионов. Грейс поднялась вместе с солнцем, распахнула окно и с наслаждением вдохнула бодрящий морозный воздух. Все вокруг сияло девственной белизной, и даже неистребимая черная грязь в Верхнем и Нижнем дворах цитадели на время спряталась под снежным одеялом.

Почти весь день до заката Грейс занималась всякими мелочами. Утро она провела у камина, сидя в кресле за чтением исторической хроники Кейлавана, позаимствованной в замковой библиотеке. История этого доминиона началась пятьсот лет назад. В тот год выдалась такая суровая зима, что замерзла и покрылась льдом даже стремительная река Темноструйная. Племена варваров, гонимые голодом и морозом, перешли реку по льду и напали на таррасский форпост. Командующий фортом по имени Кейлавус — никогда, кстати, не бывавший в имперской столице — поступил тогда мудро и дальновидно. Он встретил нападавших не мечами и стрелами, а бурдюками с вином и огромными подносами с жареным мясом. После всеобщего пиршества растроганные столь душевным приемом предводители варваров заключили с Кейлавусом союз и признали его своим вождем. Так родился Кейлаван.

Грейс отложила книгу и бросила взгляд на покрытое инеем оконное стекло. Если верить анналам, Димдуорн больше ни разу не замерзал за минувшие пять веков, но сегодня с утра очень резко похолодало, и кое-кто из придворных всерьез утверждал, что этой ночью река непременно встанет.

В полдень горничная принесла на подносе обед. Грейс с аппетитом поела и следующие несколько часов провела за пяльцами. Заняться вышивкой ей посоветовала Эйрин. Баронесса уверяла, что все благородные дамы Семи доминионов должны уметь вышивать. Грейс тоже решила попробовать, почти не сомневаясь, что у нее получится — не зря, же все в отделении экстренной помощи так восхищались наложенными ею хирургическими швами. К сожалению, на практике все оказалось гораздо сложнее, чем она ожидала. На какой бы палец ни надевала она наперсток, противная иголка неизменно вонзалась в соседний, незащищенный. А вышитый ею узор, который, по замыслу, должен был изображать переплетенные дубовые листья и желуди, на заключительном этапе больше напоминал грибковую плесень, выращенную в чашке Петри.

Когда голубое небо за окном начало потихоньку тускнеть, Грейс оторвалась от работы, помассировала затекшую шею и стала собираться. Назначенный час приближался. Она убрала вышивку, переоделась в свое любимое платье — фиолетовое с серебряной отделкой — и до тех пор расчесывала волосы, пока те не засияли в лучах заходящего светила. Положила расческу на место, шагнула к двери и в последний раз оглянулась. На снежный ковер за окном ложились тени, сгущаясь с каждой минутой и приобретая еще более глубокий оттенок, чем ее наряд.

— Пора идти, доктор, — пробормотала она себе под нос, решительно отворила дверь и выскользнула в коридор.

Сегодня перед ней стояла одна задача: найти и обезвредить скрывающегося в стенах замка убийцу.

За истекшие два дня члены Круга Черного Ножа до тонкостей разработали свой план разоблачения и поимки оставшегося на свободе заговорщика во время вечернего празднества в честь Дня Среднезимья. А для соблюдения полной конспирации решили не посвящать в замысел никого — даже Фолкена и Мелию.

После встречи с Трифкиным-Клюковкой Трэвис и Грейс поспешили показать барду и волшебнице разбитую руну. Бросив взгляд на вторую сломанную печать с Черных Врат, Фолкен разразился проклятиями, а как только немного успокоился, начал допытываться, откуда они ее взяли. Пришлось рассказать о том, что произошло с ними в отведенной актерам Северной башне.

— Зря я тогда не прислушался к твоим словам, Трэвис, — посетовал бард, заворачивая обратно треснувший каменный диск.

Мелия вопросительно приподняла бровь.

— Трэвис видел эту банду в Кельсиоре у Кела, — пояснил Фолкен. — Я имею в виду Трифкина-Клюковку и его странствующую труппу. Он еще в тот раз заметил в них что-то необычное, а я, старый дурак, решил, что он либо пива за ужином перебрал, либо со сна померещилось.

Мелия в задумчивости покачала головой.

— Ты становишься невнимательным, дорогой, — пожурила она барда. — Наш Трэвис чрезвычайно восприимчивый молодой человек. Не следует об этом забывать.

Фолкен недоверчиво хмыкнул, но возражать не стал.

Как ни странно, но это открытие лишь укрепило намерение барда встретиться по отдельности со всеми монархами и убедить их объединиться перед лицом грозящей Семи доминионам опасности. Несколько оправившись от первоначального потрясения, он был теперь даже доволен тем, что разбитая руна Гельт оказалась в его распоряжении, и он может теперь представить ее в качестве дополнительного доказательства. Грейс не стала era разубеждать, но внутренний голос подсказывал ей, что треснувшими камнями и полузабытыми легендами едва ли возможно переубедить тех правителей, кто до сих пор отказывался поверить в само существование Бледного Властелина. Она обменялась взглядом с Трэвисом, и оба без слов поняли, что мысли их текут в одном направлении. Поэтому они не стали ничего рассказывать о возникшем у них замысле.