Последняя цитадель Земли. (Сборник)

Оглавление

— Мне жаль, что вы не можете отправиться с нами, — сказал Ардах через некоторое время. — Однако, может быть, вы правы.

— Мое мнение вам известно, — отозвался Корт. — «Чума» побеждена. Благодаря Земному Щиту она больше не угрожает планете, но могут возникнуть новые опасности. Это моя эпоха, и здесь я нахожусь на своем месте. Мое дело — служить людям и помогать им где только можно. Думаю, именно поэтому мне и был дарован разум, опережающий наше время.

Я могу помочь многим, Ардах. Этот мир еще нуждается в существенном улучшении, хотя за один год был сделан огромный шаг вперед. Ядерная энергия поставила войну вне закона. Когда придет время прощаться навсегда, мне хочется умереть в Утопии, которую я помогал построить своими руками.

Ардах понимающе кивнул.

— Я путешествовал во времени, чтобы найти гения, который мог бы стать родоначальником новой расы. Что ж, в итоге я нашел его... и должен признать, что вы умнее меня, Стивен Корт. Все мы являемся частью великой космической схемы, направленной на достижение добра, а не зла. Разум созидает, а не уничтожает. Поэтому я продолжу поиски той эпохи, где смогу обрести счастье и духовное родство. Возможно, через тысячу лет я поклонюсь надгробному камню у вашей могилы, Корт.

— И я тоже, — вмешался Сципион. — Твой мир хорош, Корт, и кое-что в нем мне очень нравится. Но я следую за своей мечтой. Может быть, я еще смогу основать империю в далеком будущем...

Сципион не закончил фразу; его лицо неожиданно омрачилось.

— Я не могу здесь оставаться, — наконец вымолвил он. — Здесь умерла Дженисейя, и это всегда будет мучительной болью отдаваться в моем сердце.

— Я тоже не останусь здесь, — пробормотал Ли Янь. — Неведомое таит в себе великую притягательную силу. Мне не терпится узнать, каким будет этот мир через миллион лет. Поэтому прощайте и... — тонкие губы китайца изогнулись в печальной улыбке, — и не забывайте старого жирного Ли Яня!

Тучная фигура поспешно повернулась и исчезла в корабле.

Сципион наклонился и прикоснулся губами ко лбу Марион, а затем крепко стиснул руку Корта.

— Да хранят вас боги! — пробасил он и ушел.

Взгляд странных, чуждых глаз Ардаха задержался на лицах Корта и Марион.

— Мне нечего сказать вам, — прошептал он. — Прощайте и будьте счастливы!

Неуловимое ощущение сродства между двумя разумами вспыхнуло на мгновение, пока Корт и Ардах смотрели друг другу в глаза. Затем кирианин поднялся на борт корабля и закрыл за собой люк воздушного шлюза.

Корабль беззвучно оторвался от земли и взмыл в голубое небо — яркая золотистая сфера, быстро превратившаяся в крошечную точку и скрывшаяся из виду. Теперь он будет вращаться по орбите вокруг Земли — возможно, тысячи лет, — пока Ардах, Сципион и Ли Янь не проснутся, чтобы выйти навстречу своей неведомой судьбе.

Две фигурки стояли рядом на склоне холма. Корт и Марион смотрели в небо, провожая взглядом посланца далекой исчезнувшей цивилизации. Потом вокруг них осталось лишь голубое небо и зеленые холмы Висконсина.

По-прежнему в молчании, обняв друг друга, они повернулись и медленно пошли к шоссе, где их ждал автомобиль. Они ничего не могли сказать друг другу, да в словах и не было нужды...

Кэтрин Мур. Судная ночь

Роман

Здесь, в мерцающих сумерках старого храма, вопрошающий безмолвно стоял перед Древними, ожидая ответа, которому он все равно не поверит.

Снаружи расстилались мягкие зеленые холмы и мглистые небеса Эрикона, но даже легчайшее дыхание свежего, сырого воздуха не проникало через порталы Обители Древних. Ничто преходящее не могло коснуться их. Они находились за пределами всех событий и перемен. Они жили здесь с тех пор, как первые серебристые корабли прилетели сюда через галактические просторы, и они никогда не умрут.

Отсюда, с Эрикона, биение могучего пульса империи распространялось в межзвездном пространстве, прокатываясь отдаленным громом над побережьями бесчисленных планет. Ибо раса, владевшая Эриконом, владела и всей Галактикой.

Многие короли и императоры безмолвно стояли в звездном сумраке перед Древними — точно так же, как сейчас стоял вопрошающий. Ответ следовал всегда, но лишь Древние знали, заключается ли в нем судьба того, кто спрашивает.

Древние были строго привержены своему странному кодексу. Никакой человеческий разум не мог постичь его. Никто из людей даже не знал, прошел ли он суровое испытание или же полученное пророчество открывает скорейший путь к смерти и забвению.

Безголосые и невидимые за своим высоким алтарем, Древние ответили на вопрос. Маленький пришелец, пожелавший разрешить свои сомнения, стоял и слушал в необъятной пустоте храма.

— Пусть сражаются, — безмолвно произнес оракул. — Потерпи еще немного. Твой час почти пробил. Они получат свой шанс в последнем конфликте, который уже приближается, и тогда ты поймешь, насколько они слепы. Будь терпелив. Будь молчалив. Наблюдай за их словами и поступками, но храни свою тайну…

Сто императоров Эрикона сурово глядели со своих портретов на Джулию, вступившую в полумрак их святилища, расцвеченный мягкими красками.

— Если бы я была мужчиной, то, может быть, ты бы послушал меня, — сказала Джулия, не поворачивая головы.

Ответа не последовало.

— Ты всегда хотел сына, — напомнила Джулия. Ее голос эхом отдался под высокими сводами и стрельчатыми окнами, забранными тонким пластиком пастельных оттенков. Солнечные лучи, падавшие через них, окрашивались в причудливые тона.