|
Оценить:
|
Неандертальский параллакс
- Предыдущая
- 76/315
- Следующая
76
— Не знаю? — сказала Жасмель. — Как ты узнала, что это Адекор ударил моего отца?
Болбай молчала.
— Очевидно, тебе рассказала Класт, — сказала Жасмель.
— Класт была моей партнёршей, — сказала Болбай. — У неё не было от меня секретов.
— И она была моей матерью, — сказала Жасмель. — И от меня тоже ничего не скрывала.
— Но… она… я… — голос Болбай затих.
— Расскажи нам о своём партнёре, — сказал Адекор. — Я… по-моему, я с ним никогда не встречался, не так ли?
Болбай медленно покачала головой.
— Нет. Его здесь давно не было; мы расстались много лет назад.
— И поэтому у тебя нет собственных детей? — мягко спросил Адекор.
— Думаешь, ты такой догадливый? — ответила Болбай. — Думаешь, всё так просто? Не смогла удержать партнёра, так что и забеременеть теперь не от кого? Ты так думаешь?
— Я пока ничего не думаю, — ответил Адекор.
— Я бы стала хорошей матерью, — сказала Болбай, вероятно, больше для себя, чем для Адекора. — Спроси Жасмель. Спроси Мегамег. С тех пор, как Класт умерла, я растила их одна и справлялась прекрасно. Разве не так, Жасмель? Разве не так?
Жасмель кивнула.
— Но ты из 145-го, как Понтер и Класт. Как Адекор. Ты всё ещё можешь родить собственного ребёнка. Даты, когда Двое становятся Одним, будут сдвинуты в следующем году; ты могла бы…
Адекор вскинул бровь.
— Это был бы твой последний шанс, ведь так? Тебе 520 месяцев — сорок лет, как и мне. У тебя может быть ребёнок в 149-м поколении, но точно не через десять лет, когда родится 150-е.
— Ты смог это подсчитать без своего хвалёного квантового компьютера? — язвительно сказала Болбай.
— А Понтер, — продолжил Адекор, слегка кивнув, — Понтер остался без партнёрши. Вы с ним любили одну и ту же женщину, ты была табантом его детей, поэтому ты решила, что…
— Ты и мой отец? — спросила Жасмель. В её голосе не было шока; лишь удивление.
— А почему нет? — ощетинилась Болбай. — Я знаю его так же долго, как и ты, Адекор, и мы всегда хорошо ладили.
— Но теперь он тоже исчез, — сказал Адекор. — Ты знаешь, я так и думал с самого начала: что от новой потери у тебя переклинило в голове, и ты вцепилась в меня. Но Даклар, неужели ты не видишь, что это совершенно неправильно? Я любил Понтера и уж точно не стал бы вмешиваться в его выбор новой партнёрши…
— Это здесь совершенно ни при чём, — сказала Болбай, качая головой. — Совершенно.
— Так за что же ты меня так ненавидишь?
— Не из-за того, что случилось с Понтером, — сказала она.
— Но ты ненавидишь меня.
Болбай молчала. Жасмель смотрела в пол.
— Почему? — спросил Адекор. — Я ничего тебе не сделал.
— Ты ударил Понтера, — огрызнулась Болбай.
— Много лет назад. И он простил меня.
— И ты остался цел, — сказала она. — У тебя есть ребёнок. Тебе всё сошло с рук.
— Что именно?
— Твоё преступление. Попытка убить Понтера.
— Я не пытался его убить.
— Ты был необузданным чудовищем. Тебя должны были стерилизовать. Но мой Пелбон…
— Кто такой Пелбон? — спросил Адекор. Болбай молчала.
— Её партнёр, — тихо пояснила Жасмель.
— Что случилось с Пелбоном? — спросил Адекор.
— Ты не знаешь, каково это, — сказала Болбай, глядя в сторону. — Не можешь даже представить. Одним прекрасным утром ты просыпаешься и видишь в своём доме двух принудителей, которые уводят твоего партнёра, а потом…
— А потом? — повторил Адекор.
— А потом они его кастрируют, — сказала Болбай.
— Почему? — спросил Адекор. — Что он сделал?
— Они ничего не сделал, — сказала Болбай. — Совершенно ничего.
— Тогда почему… — начал Адекор, и догадался сам. — Ох. Не он. Один из его родственников.
Болбай кивнула, всё так же глядя в сторону.
— Его брат напал на кого-то, и его приговорили к стерилизации вместе с…
— Вместе со всеми, у кого хотя бы половина его генов, — договорил Адекор за неё.
— Он ничего не сделал, мой Пелбон, — сказала Болбай. — Он не тронул никого и пальцем, но был наказан. Я была наказана. Но ты! Ты мало не убил человека, и тебе это сошло с рук! Нужно было кастрировать тебя, а не моего бедного Пелбона!
— Даклар, — сказал Адекор. — Прости. Мне так жаль…
— Уходи, — твёрдо сказала Болбай. — Оставь меня в покое.
— Я…
— Убирайся!
Глава 38
Понтер доел свой гамбургер и по очереди посмотрел на Луизу, Рубена и Мэри.
— Не подумайте, что я жалуюсь, — сказала он, — но мне начинает надоедать это животное — корова, так вы его называете? Мы не могли бы попросить, чтобы вечером нам принесли какого-нибудь другого мяса?
— Например? — сказал Рубен.
— Да что угодно, — сказал Понтер. — Хотя бы мамонта.
— Что? — воскликнул Рубен.
— Мамонта? — потрясённо повторила Мэри.
— Хак что-то неправильно перевела? — забеспокоился Понтер. — Мамонт. Такой северный волосатый слон.
— Да-да-да, — сказала Мэри. — Мы знаем, кто такие мамонты, но…
— Но что? — спросил Понтер, удивлённо приподняв бровь.
— Но, видите ли, они, так сказать… в общем, они вымерли, — сказала Мэри.
— Вымерли? — удивился Понтер. — Да, я действительно ни одного здесь не видел, но посчитал, что они не любят подходить к таким большим городам.
— Нет-нет, они вымерли, — сказала Луиза. — Во всём мире. Вымерли тысячи лет назад.
— Почему? — спросил Понтер. — Какая-то эпидемия?
Повисла неловкая тишина. Мэри медленно выдохнула, пытаясь решить, как объяснить это потактичнее.
- Предыдущая
- 76/315
- Следующая
