Неандертальский параллакс

Оглавление

— Я имею в виду, — сказала Мэри, — что с внешностью у тебя всё в порядке. На самом деле, я нахожу тебя очень… — она помедлила, но не из-за недостатка убеждённости, а потому что не так часто в своей жизни была столь откровенна с мужчинами, — красивым.

Понтер слегка улыбнулся.

— Это, знаешь ли, не так. В смысле, про «красивый». Не по нашим стандартам красоты.

— Мне без разницы, — быстро ответила Мэри. — Меня это совершенно не волнует. То есть, я даже подумать не могла, что ты меня найдёшь физически привлекательной… — она понизила голос. — Про таких, как я, у нас говорят «обычная». На улице мне вслед никто голову не поворачивает.

— Я считаю, что ты особенная, — сказал Понтер.

— Если бы у нас было больше времени, — сказала Мэри. — Если бы у меня было больше времени, чтобы справиться… — хотя вряд ли на это хватит и всей жизни, подумала Мэри, — то всё… всё могло бы быть между нами по-другому. — Она беспомощно пожала плечами. — Вот и всё. Я хотела, чтобы ты это знал. Хотела, чтобы ты понял, что я… что ты мне правда нравился. Нравишься.

В голове возникла безумная мысль. А если бы всё и правда было по-другому — если бы она приехала в Садбери цельной личностью, а не разбитой на куски развалиной, может быть, Понтер не спешил бы сейчас так вернуться к своей старой жизни, в свой собственный мир. Может быть…

Нет. Нет, это уж было бы слишком. У него есть Адекор. Дети.

Но если всё и правда было бы по-другому, может быть, она была бы готова отправиться вместе с ним, через портал в иной мир. В его мир. В конце концов, здесь у неё никого нет, и…

Но всё не было по-другому. Всё было так, как было.

Клеть резко остановилась, и громко заверещал зуммер, предупреждая, что сейчас откроется дверь.

Глава 45

Внезапно все глексены пришли в движение. Сначала Адекор не мог понять, что происходит, но потом сообразил, что кто-то спускается в бочкообразную каверну по той же самой длинной лестнице, которую они видели ранее. Камера показывала лишь его широкую спину. Предположительно, это был глексенский лидер, лично явившийся оценить обстановку, когда ему доложили о странном устройстве, болтающемся на конце кабеля, который, если смотреть с той стороны, как будто возникает из пустого места.

Глексены на переднем плане жестами приглашали новоприбывшего приблизиться, что тот и сделал на весьма высокой скорости. Робот раскачивался на своей привязи — Дерн продолжал тащить его вверх, но тут Адекор на мгновение рассмотрел лицо только что появившегося в пещере человека.

Да! Невероятно, чудесно, невообразимо!

Сердце Адекора выпрыгивало из груди. Это Понтер! Одетый в странную одежду глексенского вида, и с этим странным черепашьим панцирем из пластмассы на голове, но это, несомненно, он. Понтер Боддет жив и здоров!

— Дерн! — крикнул Адекор. — Стой! Опускай робота назад!

Камера снова начала приближаться к полу каверны. Жасмель ахнула и радостно захлопала в ладоши. У Адекора из глаз хлынули слёзы.

Понтер подбежал к роботу. Он странно нагнул голову, и Адекор не сразу догадался, что он делает — смотрит на клеймо производителя на днище корпуса, дабы убедиться, что это действительно машина из его родного мира. После этого Понтер посмотрел прямо в камеру и широко улыбнулся.

— Привет! — сказал Понтер; первое понятное слово во всей этой какофонии. — Привет, друзья! Я думал, что потерял вас навсегда! Интересно, кто на меня смотрит? Адекор, не сомневаюсь. Как я по тебе скучал!

Он замолчал, и с ним заговорили двое глексенов — один светлокожий, и тот, с коричневой кожей, который первым схватил робота.

Понтер снова повернулся к камере.

— Я не уверен, каких действий от меня сейчас ожидают. Я вижу кабель, выходящий прямо из воздуха, но безопасно ли лезть по нему? Могу я… — у него дрогнул голос, — могу я вернуться домой?

Адекор оторвался от монитора и посмотрел на Дерна, который вернулся в пультовую. Дерн пожал плечами.

— Робот в прошлый раз вроде бы вернулся без повреждений.

— Вы не знаете, как долго вам удастся держать проход открытым, — сказала Жасмель, — или получится ли открыть его снова, если он закроется. Он должен вернуться прямо сейчас.

Адекор кивнул.

— Но как ему об этом сказать?

— Я знаю, как, — решительно ответила Жасмель. Она сбежала по ступеням в вычислительный зал и подошла к кабелю в том месте, где он растворялся в воздухе. Она положила на него ладонь, а потом скользнула ею по кабелю к самому краю, пока сначала кончики пальцев, потом пальцы целиком, потом вся ладонь вместе с предплечьем не исчезли. Когда в пустоту ушла вся рука по самое плечо, она просунула на ту сторону голову и просто крикнула — Адекор и Дерн услышали её через микрофоны робота, из вычислительной камеры не донеслось ни звука:

— Папа! Возвращайся!

— Жасмель, родная моя! — крикнул в ответ Понтер, подняв голову к потолку. — Я…

— Лезь прямо сейчас! — крикнула Жасмель. — Мы не знаем, как долго продержится проход. Просто иди вдоль кабеля — поставь рядом с ним лестницу. Пол вычислительной камеры примерно в полусажени ниже того места, где сейчас моя голова, ты легко его найдёшь.

Жасмель втянула голову обратно на свою сторону и вернулась в пультовую.

Монитор показал всплеск лихорадочной активности; очевидно, никто к такому повороту дел не готовился. Двое мужчин побежали за лестницей, как сказала Жасмель. Один из мужчин крепко обнялся с Понтером — похоже, глексены его здесь не обижали.

А вот рядом с Понтером объявилась женщина с жёлтыми волосами — до сих пор её здесь не было, и вид у неё был весьма запыхавшийся. Она встала на цыпочки и прижалась губами к щеке Понтера; он в ответ широко улыбнулся.