Правдивая ложь

Оглавление

Заставив рыбку заглотнуть наживку, Мэгги дернула удочку.

– На роль Мэрил хотят пригласить Джастин Хантер.

– Эту шлюху? – Ева зашагала быстрее, попыхивая сигаретой. – Она погубит картину. У нее нет ни таланта, ни мозгов. Ты видела ее в «Полночи»? Господи, единственное, на чем задерживался взгляд, – ее бюст.

Именно такой реакции Мэгги и ожидала.

– Она неплохо сыграла в «Правом деле».

– Только потому, что играла саму себя – дешевую пустоголовую шлюшку. Боже мой, Мэгги, Джастин Хантер – стихийное бедствие!

– Телевизионная аудитория знает ее имя и… – Мэгги тщательно исследовала еще один кусочек марципана и снова улыбнулась. – У нее подходящий возраст. Мэрил должно быть лет сорок пять.

Ева резко развернулась. Великолепно, подумала Мэгги, невозмутимо ожидая взрыва. Яркое полуденное солнце играло на гладких волосах цвета воронова крыла, освещало точеное лицо с пухлыми губами и зелеными глазами и окутанное ярким шелком тело – длинное и гибкое, с высоким бюстом, воплощение самой смелой мужской мечты.

Знаменитая мелькнувшая, как молния, улыбка, от которой у любого, кому она предназначалась, перехватывало дыхание, сменилась одобрительным смешком.

– В яблочко, Мэгги. Черт побери, ты слишком хорошо меня знаешь!

Мэгги скрестила полные ноги.

– Неудивительно. Мы знакомы двадцать пять лет. Ева подошла к бару, налила в высокий стакан сок, выжатый из апельсинов, растущих в ее саду, щедро плеснула шампанского.

– Начинай работать над контрактом.

– Уже начала. Этот проект сделает тебя богатой женщиной.

– Я и так богатая женщина. – Ева раздавила окурок в пепельнице. – Мы обе – богатые женщины.

– Значит, станем еще богаче. – Мэгги торжественно подняла свой бокал. – А теперь, может, перейдем к главной причине сегодняшнего приглашения?

Облокотившись о стойку бара, Ева глотнула сока с шампанским. Сверкнули бриллианты в ее ушах.

– Да, тебя не проведешь. У меня есть еще один проект, и мне необходима твоя помощь. Мэгги подняла тонкие светлые брови.

– Моя помощь, не мое мнение?

– Я высоко ценю твое мнение, Мэгги, а это со мной нечасто случается. – Ева опустилась в плетеное, обитое алым шелком кресло. Отсюда открывался вид на ее ухоженные сады, аккуратно подстриженные живые изгороди, сверкающий всеми цветами радуги фонтан, бассейн. Чуть дальше – домик для гостей, точная копия дома эпохи Тюдоров из ее самого успешного фильма. За пальмовой рощей – теннисные корты, которыми она пользовалась дважды в неделю, поле для гольфа, к которому она уже потеряла интерес, стрельбище, которое она устроила двадцать лет назад после волны убийств, накрывшей Беверли-Хиллз. И все это – вместе с главным домом, апельсиновой рощей, гаражом на десять автомобилей и искусственной лагуной – окружал каменный забор высотой в двадцать футов.

Ни один квадратный дюйм поместья в Беверли-Хиллз не был ей подарен. Все это стоило ей не меньше трудов, чем превращение секс-символа в уважаемую актрису. Она приносила жертвы, но редко вспоминала о них. Она страдала и о страданиях не забывала никогда. Она карабкалась вверх по лестнице, скользкой от пота и крови, и долгие годы держалась на самой вершине в гордом одиночестве.

Мэгги нарушила воцарившуюся тишину:

– Ева, расскажи мне о своем проекте и узнаешь мое мнение, а потом получишь и мою помощь.

– Каком проекте?

Женщины оглянулись. В приятном мужском голосе слышался легкий британский акцент, хотя его обладатель прожил в Англии не больше десяти из своих тридцати пяти лет.

Ева с улыбкой протянула к нему руки.

– Ты опоздал.

– Неужели? – Пол Уинтроп поцеловал ее руки, затем щеки, нежные, как лепестки роз. – Привет, красотка. – Он взял ее стакан, отхлебнул и ухмыльнулся. – Лучшие апельсины в стране. Привет, Мэгги.

– Господи, Пол, с каждым днем ты становишься все больше похож на отца. Я без проблем могу устроить тебе кинопробы в любой момент.

– Когда-нибудь я поймаю тебя на слове… Пол вернул Еве стакан и прошел к бару – высокий худощавый мужчина с заметной даже под свободной рубашкой мускулатурой. Ева пристально смотрела на него. Волосы цвета красного дерева, взлохмаченные от быстрой езды в открытом автомобиле. Лицо, в детстве слишком хорошенькое, теперь – к огромному облегчению Пола – никто не посмел бы назвать женственным. Прямой нос, впалые щеки, синие глаза. Глаза, перед которыми не могла устоять ни одна женщина. Волевой рот, всегда готовый к улыбке. Красиво очерченные губы, в которые Ева влюбилась двадцать пять лет назад. Губы его отца.

– Как поживает старый шельмец?

– Наслаждается пятой женой и шикарными казино Монте-Карло.

– Рори никогда не избавится от пристрастия к женщинам и азартным играм.

Пол налил себе сока. Никакого алкоголя. Только ради Евы он оторвался от работы, но вечером собирался наверстать упущенное.

– К счастью, удача ему не изменяет.

Ева забарабанила пальцами по подлокотнику кресла. Четверть века назад она была замужем за Рори Уинтропом два коротких сумасшедших года и не могла полностью согласиться с вердиктом его сына.

– Сколько лет этой? Тридцать?

– Если верить ее пресс-релизам. Дорогая Ева, только не говори, что ревнуешь!

Ева лишь пожала плечами, хотя, сделай подобное предположение любой другой, она заживо содрала бы с него кожу.

– Просто противно смотреть, как он выставляет себя на посмешище. И каждый раз, как он бежит под венец, в газетах печатают список его бывших жен. – Мощный вентилятор разогнал облачко дыма, на мгновение окутавшее ее лицо. – А я ненавижу, когда мое имя связывают с его более жалкими избранницами.