Архимаг в матроске. Трилогия (СИ)

Оглавление

114

На воздухе мне полегчало. А тут ещё и фрекен Бок подсуетилась и вынесла для меня кружку с рассолом. Спасибо, тётя. Какая, однако, душевная женщина. Надо будет ей премию выписать по возвращении. Ронка зовёт на ужин. На ужин? Прислушиваюсь к своему организму. Ну, давай попробуем. Тем более что я не обедал. А что у нас на ужин?..

Глава 4

– Так что это было, Леона? – спрашивает Ронка, обгладывая куриное крылышко. – Что с твоей рукой?

– Сундук. Я залезла рукой в сундук.

– И что там?

– Не знаю. Что-то случилось с ним.

– Покажи.

– Только руками не лезь внутрь.

Открыл сундук. Камни, глина, на пол капает грязная вода. Упал маленький камушек. Чтобы не пачкать ковёр, сразу закрыл. Но у меня ведь два сундука. Один связной и один обычный, с входом лишь с моей стороны. Открыл связной. То же самое. Грязь, камни.

– И как это понимать, Ронка?

– А они далеко друг от друга?

– Да нет, рядом. Я тогда не заморачивалась, порталы недалеко открыла. Метров 20-30 им друг от друга.

– Тогда понятно. Что-то там случилось. Землетрясение или нечто на подобии. Завалило твои сундучки, Леона.

– Гадство какое. А у меня там и деньги и книги и всё-всё-всё.

– Забудь.

– Как думаешь, Бенка из Академии сможет очистить гремлинами хоть один?

– Сомневаюсь. Передавит гремлинов просто. Вспомни, что с твоей рукой случилось. Это же не скала, а завал. Он нестабилен.

– И что делать?

– А что мы можем? Жить дальше. Вернёмся – сделаешь новые сундуки. А эти всё. Тю-тю.

Тут я вспомнил, что у меня был ещё один, ледяной. Я очень давно им не пользовался, так как он оказался непрактичным. Ну-ка… Надо же, работает. Открылся. Так и дунуло оттуда морозом. Мы сейчас в тропиках, и на контрасте это особенно заметно. Есть сундук. Правда, он совершенно пуст. Там нет ничего, кроме покрытых толстым слоем льда деревянных полочек. Но при нужде я смогу засунуть туда что-нибудь морозоустойчивое. Хоть что-то.

– Завтра прибываем. Ронка, а как мы этих пиратов будем искать?

– У Ригорна спрашивай, что он задумал. Обычно на живца ловят. Посылают торговцев широкой гребёнкой, а за ними наш кораблик. При угрозе нападения торговец подаёт сигнал дымом. Мы подходим и берём злодеев тёпленькими. А потом пленные рассказывают, где их база и кто скупает награбленное. Через перекупщика и других пиратов накрываем. Но, может, Ригорн и ещё чего придумает. Он головастый.

– И пираты расскажут, где их база? И перекупщик сдаст других пиратов?

– Леона, дурочку-то не строй из себя. Забыла, кто я? МНЕ расскажут всё. Даже то, чего ещё и сами не знают.

– Извини. А как думаешь, наши ребята ещё могут быть живы?

Ронка закаменела лицом и скрипнула зубами.

– Надеюсь. Я всё ещё надеюсь, Леона. Но в любом случае тот, кто посмел напасть… он очень, ОЧЕНЬ сильно ошибся. Единственное, чего я боюсь, так это того, что он догадается сжечь себя и найдёт кого-то, кто развеет пепел над водой. Тогда я бессильна. Если же он всё ещё жив…

Мне стало страшно. Последние слова Ронка произнесла свистящим шепотом, и лицо у неё при этом как-то изменилось. Это сказала не знакомая мне Ронка, с которой я загорал рядом целый месяц, а некромант. Нет, не так. Это сказал Некромант.

Я тоже хочу надеяться, что мой Мишаня жив. Что его не убили, а лишь взяли в плен. Ректор очень не хотел отпускать меня. Я же Великая Мать Лесов. А это всё же далёкое плавание и какие-никакие, но боевые действия. Мне помогло то, что я дал Мишане возможность носить знак члена семьи мага. По неписанной традиции Академии, первоочередным правом мести в случае нападения на человека со знаком имел тот маг, который этот знак и выдал. Так что я поставил данный вопрос на голосование на заседании Малого Совета и ректор остался в меньшинстве. Совет традиции уважает.

– Слушай, Ронка, давно хотела у тебя спросить, – продолжаю я, – вот белый цвет, белые розы, это откуда у тебя? Почему ты так не равнодушна ко всему белому?

Ронка замерла, закрыла глаза и стала глубоко и шумно дышать.

– Леона, – хрипло сказала она через пару минут, не открывая глаз, – никогда, НИКОГДА не спрашивай меня об этом. Никогда! Слышишь, никогда!!

Она резко вскочила со стула, опрокинув его на пол, и метнулась к бару. Там она схватила полупустую бутылку вина, выдернула пробку и стала пить большими глотками прямо из горлышка. Нда. А чего я такого спросил-то? Столько лет прошло, а она всё ещё так переживает? Что же там было у неё, в юности? Загадка.

Ронка так и не успокоилась этим вечером. Всё время ходила сама не своя. Допила открытую бутылку вина и начала новую. Я пытался отвлечь её, но неудачно. Как-то я не по делу влез со своим вопросом. Не думал, что она так расстроится.

Пора спать. Веду Ронку в постель и помогаю ей раздеться. Нет, ничего такого на этот раз. Просто она пьяная и сильно задумчивая. Пару раз за вечер даже плакать принималась. И что-то шептала. Мне показалось, что «мама».

Почему-то Ронка не признаёт никаких спальных костюмов. Мне это кажется странным, но она говорит, что в одежде ей спать неудобно. Ладно, пусть спит, как хочет. Я же раздеваюсь и напяливаю на себя ночную рубашку. Мне наоборот неудобно спать совсем без ничего.

Ночью я проснулся от какого-то шума. Оглядываюсь по сторонам. Вижу в свете месяца, что Ронкина постель пуста. И где она? С нашего балкончика доносятся негромкие звуки. Тихонечко выглянул и обнаружил там Ронку. Она стоит нагишом, облокотившись о перила, и прихлёбывает что-то из горлышка бутылки. При этом ещё и плачет, судя по звукам. Приглядевшись, заметил, что пьёт она уже не вино, а здравур.