Проклятый

Оглавление

– В таком случае я сожалею, Кати, что ты не Сильнейшая!

– Подожди, – остановила она. – Я не закончила. Знаешь, что случилось бы потом? Ты бы не смог убить императора, которого все еще любишь. Ты принял бы его сторону. Ты, владеющий Силой, знающий наши тайны, повел бы на нас дикарские войска. Мы боролись бы. Но нашей Силе ты противопоставил бы их многочисленность и собственную Силу. Ты уничтожил бы нас, Карий.

– Я не собирался делать ничего подобного! Я…

– Я вижу возможности, Карий, – прервала Сильная. – Ты поступил бы именно так.

– И отец тоже это видел? – спросил Кар, помолчав.

– Он Сильнейший. И он твой отец.

– И он позаботился сломить меня прежде, чем я взбунтуюсь по-настоящему, – Кар наконец оторвался от грифоньего бока. Выпрямился. Отчаяние уступало место злости. – Это все было подстроено, верно? Подстроено – чтобы укротить меня! Лишить воли!

– Он заботится о своем народе.

– О своем народе. Не о своем сыне. Если дикари меня убьют… вернее, когда они меня убьют, никто не огорчится, лишь бы я успел сделать свое дело!

– Теперь ты понимаешь.

– А чего добиваешься ты, Сильная Кати? – спросил Кар. – Зачем ты все это говоришь? Там, на Совете, ты была заодно с ним!

Кати гневно сверкнула глазами.

– Там, на Совете, я спасала твою жизнь! Большинством голосов Сильные могут отменить любое решение Сильнейшего! Тебя пустили бы на кровь прямо в Зале Совета!

– Не пустили бы, если я им так нужен. К тому же я не уверен, что не предпочел бы умереть.

– Что же ты не умер, спасая друга?!

– Хорошо, Сильная, – Кар язвительно склонил голову. – Ты вторично спасла мне жизнь. Прими благодарность глупого полукровки. А теперь скажи, наконец, чего ты добиваешься?

– Конечно. Почему бы тебе не сотворить над нами защитный колпак? Не хотелось бы, чтобы нас подслушали.

– Хорошо, – опять сказал Кар. Вздохнул, отпуская бесполезную обиду. – Ты права. Я виноват, что не сказал тебе сразу. Он слышит все, что слышу я. Но в тот раз, Кати… В тот раз я этого не знал. Не понимал.

– И я не понимала, а должна была, – пальцы Сильной погладили Кара по щеке. – Но я не открыла тебе ничего, о чем ты не смог бы догадаться и сам. Мою непокорность Амону придется потерпеть. Я лишь хотела удержать тебя от решений, продиктованных отчаянием. Мне жаль, правда, жаль, что тебе пришлось сделать… то, что ты сделал. Но ты должен пережить сегодняшний день и пойти дальше. Ничего не кончено, поверь…

Какие бы намеренья ни таила Кати, ее тревога была искренней. Кар поймал изящные пальцы девушки, чья молодость миновала столетия назад. Бережно поднес их к губам.

– В Империи, – сказал он, – мы делаем так, если хотим поблагодарить даму. Или попросить ее прощения.

– Мне нравится, – Кати с улыбкой отняла руку. – Некоторые обычаи дикарей приятнее наших. Ты достаточно успокоился, чтобы пойти отдыхать?

– Скажи уж прямо – помыться и побриться, – вымученно улыбнулся Кар. – Я выгляжу настоящим дикарем?

– Скорее, одичавшим магом. Встретимся вечером. Сегодня моя очередь заниматься с тобой.

Кивнув притихшему Ветру, Кати пошла обратно к пещерам.

– Сильная, – окликнул ее Кар.

Кати остановилась. Обернулась.

– Видеть возможности, предрекать судьбу, – медленно произнес Кар. – Управлять течением времени. Когда я начну изучать высшую магию?

– Молодец, – кивнула Кати. – Ты начал задавать правильные вопросы.

И, ничего не добавив, скрылась в темной арке входа.

Часть IV. Убийца

Нет, никто не спешил распахивать перед изумленным Каром сокровищницу высшей магии. Но в магии высокой, в магии Воздействия, он достиг невозможных для ученика высот. И немалая заслуга в том принадлежала Сильным, в чьем обществе Кар проводил целые дни, а нередко и ночи.

Все словно забыли, что церемонию Испытаний он пропустил из-за Тагрии, что Сильнейший так и не объявил его законным сыном. Роль полноправного мага льстила самолюбию Кара. И сколь бы мало ни значили родственные связи для Владеющих Силой, полукровке Карию и не снилось почтение, с каким встречали на любом ярусе города магов Амона, сына Амона Сильнейшего.

Новое положение, напряженность занятий, близящийся праздник Возрождения – все вместе сыграло свою роль. И трех недель не прошло со дня смерти Гариона, а искаженное агонией лицо уже почти не тревожило воспоминаний Кара – Амона, как все чаще называл он сам себя.

В последний вечер отец снова призвал его в Зал Совета. Не для напутствий – напутствия Кар получил раньше. Все, что мог сказать господин слуге, было сказано, слов же отца к сыну Кар и не ждал. Но явился на зов без промедления.

Как всегда, струящийся золотой свет создавал иллюзию бесконечности, как будто Зал неподвластен ни пространству, ни времени. Отец был один. Заложив руки за спину, он стоял у хрустального дерева – почти столь же древний, почти столь же твердый. Потоки света обтекали точеную фигуру Сильнейшего, россыпью драгоценностей играла драконья кожа костюма. Замерший в дверях Кар с удивлением понял: отец не просто красив, он божественно прекрасен. Прекрасен и вечно молод – древнейший из магов, не имеющий равных в Силе и мудрости. Только глупец может осмелиться перечить его воле.

Но Амон заговорил, и очарование прошло.

– Проходи, – сказал он. – Садись. Сегодня ты можешь сам выбрать себе место в Зале Совета.

– Если бы я мог выбирать, – без улыбки ответил Кар, – занял бы твое.

– Знаю. Ты этого не скрываешь. Но хватит ли тебе Силы?

Сила чужих жизней переполняла его – маги не поскупились на кровь. Ясность разума почти ослепляла. Очертания предметов колебались, как будто взгляд с трудом удерживался на поверхности, проникая внутрь даже против желания Кара.