От разорения к роскоши

Оглавление

– Не стану врать. Да, я опасалась скандала. Я понимала, что не могу открыть свою тайну.

Лицо Уилла помрачнело.

– Уилл, если бы я не вышла за тебя замуж, ты был бы уже мертв. А Генри без надлежащего руководства погубил бы Кингс-Эйке.

– Значит, ты считаешь, будто сделала одолжение, замарав мое имя и честь? – Уилл взглянул на свои сложенные вместе руки. – Разве мне не больно после того, как выяснилось, что та… к которой я привязался, убийца и лгунья?

– Если честно, ты ведь мне не верил, правда? – спросила Джулия. Он привязался к ней. – Слава богу, что эта привязанность не переросла в любовь.

– Да, верно. – Уилл встал и направился к двери. – Оставайся здесь.

Джулия не станет умолять его спасти ей жизнь. Разве Уилл мог пойти на такой шаг, даже если бы хотел? К тому же она обманула и, возможно, погубила его.

– Я не ожидала, что такое случится. Я считала, что власти нападут на мой след, и тогда мне удастся исчезнуть, прежде чем меня схватят. Тогда ты избежал бы неприятностей. Что ты собираешься делать?

Уилл оглянулся, и Джулия вдруг увидела его таким, каким он был, когда они впервые встретились, когда она приняла его за старика. Лицо осунулось, побледнело, глаза застыли в гневе.

– Понятия не имею. Наверное, подумаю. Я обещал твоим родственникам, этим вымогателям, что завтра письмом извещу их о своем решении.

На этот раз он закрыл дверь медленно и тихо. Ключ повернулся в замочной скважине. Он решил, что ей уже не выйти отсюда.

Подумаю. Ей тоже следует подумать, а не лить слезы или сидеть, застывшей от страха. Джонатан мертв. Ничто не вернет его с того света. У него не было нуждавшейся семьи, которой она могла бы как-то помочь. Конечно, ее повесят, но Уилла этот кошмар будет преследовать всю жизнь.

Сейчас Джулию волновало лишь одно – как поступить, чтобы репутация и чувства Уилла пострадали как можно меньше. На поставленный вопрос ответ нашелся сам собой – избавить Уилла от необходимости присутствовать и на суде, и на публичной казни. Джулия должна исчезнуть. Для этого придется заткнуть рот кузенам, а сделать это, по ее мнению, можно, пригрозив, что на суде они будут фигурировать как соучастники преступления.

Лучше она сама сообщит им об этом, нежели позволит шантажировать Уилла до конца его дней. Затем она сдастся властям, и тогда ее кузены потеряют курицу, несущую золотые яйца. Если Джулии не поверят, посчитают, что она блефует, тогда придется решить, что делать… бросить все и сдаться властям или бежать и постараться скрыться. Джулия пойдет и на это, если придется.

Разумеется, Уилл сам обратится к властям, но тогда подумают, что его обманули, но он принял верное решение, как только обнаружилась правда. Его гордость будет уязвлена, но это лучше, чем другие возможности.

Но Джулии нужно время, чтобы прийти в себя, все обдумать и поступить так, чтобы Уилл не искал ее. Если Уилл поверит, что она наложила на себя руки, он не будет искать ее. Однако Джулия не станет врать ему. Больше никогда, даже не в этом случае.

Джулия подошла к столу, взяла лист бумаги, окунула перо в чернильницу и написала:

...

«Дорогой Уилл,
когда ты прочтешь это письмо, я уже окажусь в пределах недосягаемости для закона и не смогу причинить тебе новую боль или стать причиной скандала. Я слишком труслива, чтобы принять яд. Я слышала, что река стала местом последнего упокоения для многих отчаявшихся жителей Лондона.
Мне нечего сказать, кроме того, что я обо всем сожалею, но не хотела причинить тебе зла. Ты обратишься к властям, взяв с собой это письмо, – я знаю, что ты слишком честен, чтобы нарушить закон в данном случае. Я больше ничего не добавлю, кроме того, что люблю тебя. Поверь мне на слово, даже если ты больше ничему не веришь.

У Джулии была дорожная сумка, которую она засунула в другую, более объемную. Она собиралась уложить в нее одежду, которой стало гораздо больше, чем перед поездкой в Лондон. Уилл не заметит, что эта сумка исчезла. Джулия сняла роскошное утреннее платье и облачилась в простую дорожную одежду, надела прочные ботинки, уложила смену белья, надеясь, что Ненси не обнаружит пропажу. Еще надо взять носовой платок, расческу, ридикюль. Нельзя брать вещи, отсутствие которых заметят, ибо тогда никто не поверит, что она собирается утопиться.

Без денег не обойтись. Джулия подумала, что Уилл вряд ли считал банкноты, которые вручил ей накануне. После того, что случилось, он даже не вспомнит о них. Джулия развернула банкноты: двадцать пять фунтов – для многих людей такая сумма равна годовой зарплате. Она положила деньги в ридикюль, затем проверила все карманы, другие сумки, нашла еще два фунта мелочью и смятые пять фунтов. Этого достаточно, чтобы уехать далеко отсюда.

– Я люблю тебя, – пробормотала Джулия, коснувшись двери. Больше она мужа не увидит. – Прощай, Уилл.

Пройдя полпути к служебной двери, Джулия вернулась и взяла из ящика еще два носовых платка. Они ей понадобятся.

Затем, испытывая такое же отчаяние, как в тот день в гостинице, когда убила Джонатана, Джулия прошла в гардеробную, нырнула за ширму в углу и на цыпочках спустилась вниз по служебной лестнице.

Глава 19

Уилл плеснул бренди в рюмку и залпом осушил ее, затем наполнил еще раз. Он продолжал стоять, сжимая ножку рюмки, и смотрел на многолюдную улицу внизу.

Уилл никак не мог поверить, что Джулия убила своего любовника. Это было так не похоже на нее – все в ней говорило о хорошем воспитании. Видно, Уилл совсем не разгадал Джулию, и все же его преследовала мысль, что она что-то скрывает от него. По сравнению с этим ужасом любой другой секрет казался незначительным.