Твои нежные руки

• Предыдущая
• 33/91
• Следующая

Слава Богу, все кончено. Еще один год позади. Пожалуй, стоит подумать о будущем, несмотря на все заверения бабушки, что о ней позаботятся, что никто не выкинет на улицу дочь дражайшей Анны. Но в мире нет ничего постоянного: она слишком хорошо усвоила этот урок. А если дьявол, именуемый графом Девереллом, возьмет верх, стоит чему-нибудь случиться с бабушкой — и она очутится на улице. Страшно и мерзко подумать, что ее жизнь зависит от прихоти этого человека! Ами вдруг поняла рассуждения некоторых дам, вроде Элизабет Фрай, осуждающих ограничения, накладываемые обществом на женщин. Бабушка недавно познакомилась с ней и выяснила, что обе преследуют одни и те же цели, хотя миссис Фрай заботилась не столько о нуждах животных, сколько о социальных реформах. Однако между ними завязались приятельские отношения, вернее сказать, они друг друга понимали.

О, как ненадежна дорога, по которой она идет, и как туманно ее будущее! Временами она даже задавалась вопросом, не лучше ли было погибнуть от рук пиратов. По крайней мере спасла бы брата.

Бедный Кристиан! Он свободен от бремени жизни. Лежит в водяной могиле, на дне океана, а она, жалкая эгоистка, предается отчаянию и ропщет, не опасаясь прогневить Бога.

Нет, она будет держать голову высоко, делать все, чтобы жертва Кита не оказалась напрасной.

Но временами это бывает так трудно…

Глава 8

— А где дорогая Ами? — осведомилась леди Уинфорд, входя в гостиную в расстегнутой развевавшейся парчовой ротонде, с мопсом под мышкой. Не успел Холт поднять глаза, как на парчу полилась тонкая желтая струйка, оставив у ног графини небольшую лужицу.

— Ваш мопс только сейчас обмочился, мадам, — сообщил он, не отвечая на ее вопрос. — Позвать Люси чтобы все убрала?

— Да… о, моя бедняжка… видишь ли, она щенная.

Холт, уже протянувший руку к сонетке, замер и растерянно пробормотал:

— Прошу прощения…

— Щенная… ну, понимаешь, беременна. И не смотри на меня так! Вполне приемлемое выражение, не в обществе, разумеется, но судя по твоему виду, можно подумать, ты никогда не слышал этого слова. Глупо брезгливо поджимать губы и соблюдать идиотские приличия если учесть, чего только не проделывают люди за закрытыми дверями! Большинство моих знакомых — жалкие лицемеры: говорят одно, поступают по-другому и осуждают тех, кто имел несчастье попасться на какой-нибудь гадости, а сами втайне радуются, что удалось ускользнуть. Просто позор! Ты со мной не согласен?

Холт дернул за шнур сонетки, висевший у стены, и вернулся к бабке.

— Насколько я понял, в доме есть беременные особы женского пола: то ли Люси, то ли эта собака.

— Совершенно верно. Я слишком стара для подобных вещей. Кого ты имел в виду… ну, конечно, не Люси.

Бедняжка Софи. Смотри, она то и дело оставляет лужицы, и, очевидно, ей не по себе.

— Мне трудно судить.

— Собаки мало чем отличаются от лошадей, в которых ты так хорошо разбираешься, да и от людей тоже.

Но скажи, как на твой взгляд: ей нехорошо?

Холт неохотно присмотрелся к мопсу. Карие глаза вылезали из орбит, впрочем, как всегда. Но вот нос сухой, да и скалится она неестественно, что придает ее морде странное выражение, если так можно сказать про животное. К тому же она тяжело и неровно дышит, из пасти свисает розовая ленточка языка.

Холт забрал Софи, прижал к себе и пощупал вздутый живот, тугой, с неровными комками, натянувшими кожу.

Мопс жалобно заскулил, и леди Уинфорд сокрушенно воскликнула:

— Да она вот-вот ощенится!

— Вполне возможно. Пошлите на конюшню за Джонни. Он привык к подобным вещам.

— Сегодня он взял выходной, и я послала Трента на рынок к преподобному Бодкину, поскольку ему в такую погоду выходить не стоит. Слишком холодно, даже для ноября! Как тебе известно, он болен.

— Впервые слышу, — отозвался Холт, отдавая бабке Софи и с отвращением разглядывая мокрое пятно на жилете. — Я в жизни не встречал преподобного Бодкина.

— Ты просто забыл… впрочем, не важно. Сейчас главное — спасти Софи. Сделай что-нибудь, Холт!

— Господи, — хмуро буркнул он, — чего же вы от меня ждете?

— Того, что делается в подобных ситуациях. Кому знать, как не тебе? Лошади, охотничьи собаки…

— Может, вы не заметили, что и лошади, и борзые куда больше этих зубастых обрывков меха. И я собирался в оперу — вместе с вами, кстати, — и теперь просто нет времени нянчиться с этим противным созданием.

Но бабка с такой мольбой смотрела на него, что Холт сдался и под тихий плач Софи велел отнести собаку на кухню. Пока он устраивал мопса в корзинке, бабушка порхала рядом, утешая роженицу и всячески путаясь под ногами у внука. По всей видимости, она совершенно растерялась.

— Бабушка, вы только мешаете! Где Люси? А Бакстер?

Леди Уинфорд заломила руки.

— Люси вечно падает в обморок, глупышка этакая! А Бакстер еще хуже ее! О, почему я отпустила Джонни?! А Трент неизвестно когда вернется, и даже кухарка отправилась навестить сестру…

— Бабушка, но ведь у вас не пятеро слуг! Куда, черт побери, подевались остальные?

— Я их уволила, — призналась та, гордо вскинув подбородок. — И нечего на меня так смотреть! Пришлось экономить на всем, пока ты разыгрывал из себя героя в горах Испании!

— Кровь Христова! Если бы вы тратили те деньги, что я посылал через поверенного…

— Нет, я не одалживаюсь у человека, с которым нахожусь в ссоре, даже если это мой собственный внук.

— Вам следовало бы брать пример с мисс Кортленд.

Похоже, она не настолько щепетильна!

— Что ты имеешь в виду, Холт?

— Ничего. По-моему, первый щенок вот-вот появится.

• Предыдущая
• 33/91
• Следующая