Вне закона

Оглавление

Затем пожертвовал веревку. Можно было бы и не жертвовать, а навертеть из еловых ветвей колец, но это долго, а тут скорость пересилила жадность, порезал таки. Дальше мне веревка уже не очень нужна будет, до Нарыма, если переправлюсь через Иркут, уже рукой подать, полчаса ходу.

В трех местах стянул более или менее бревнышки, потом рядом, метрах в двух, выложил бревно для балансира. К нему привязал три жерди одними концами, а другими подсунул под веревки на самом плотике. Затем под каждое веревочное кольцо забил кол и перевернул его, затянув конструкцию до предела. Ну и раз нож есть, чуть затесал по-плоскому конец еще одной жерди — веслом будет.

Аккуратно столкнул плот в воду — нормально все вроде. Сразу за средней жердью кинул сверху стопку лапника — вроде как сиденье. Потом, подумав, сапоги со штанами снял. сапоги к рюкзаку привязал, а штаны в него засунул. Все равно сухим из воды выйти не получится, не хочется потом в мокрых портках и сапогах топать, а белье у меня запасное есть, равно как и портянки, к слову.

Сел на кучу лапника, одну ногу на перемычку к балансиру, вторую на плот — даже устойчиво. Рюкзак на спине, чтобы не намок. Если в воду свалюсь — оно, конечно, неудобно, но это не пугает — все равно свалюсь у плота, так что обратно выбраться проблемой не будет. Так что уселся — и погреб.

Двести метров на таком плоту — это немало. Разогнать конструкцию не удается, а попутно ее все время развернуть норовит, так что приходится «веслом» назад отрабатывать. Хорошо что хоть в Иркуте течение не быстрое, далеко не унесет. Но как-то двигался и двигался себе помаленьку, вскоре окончательно убедившись в том, что вода по весне куда как ледяная, от чего и задница, и ноги коченеть начинают. Кучка лапника — она так себе защита, все равно мокрый.

Гребу вроде, гребу, а противоположный берег даже и не приближается, только вниз несет помаленьку. Прямо подо мной зеленоватая речная вода, а иногда так и рыбину какую-нибудь увидишь. Рыбы здесь много. Людей мало, соответственно рыбы много, мечта рыбака. Я вот за рыбалку толком взяться не успеваю, а хотелось бы, народ без улова редко возвращается. И ведь лодка есть… кстати, ее бы, как мне кажется, посмолить надо. Вернусь — найму человека на это дело, я сам далеко не специалист.

Вон за поворотом русла Нарым видится, меня от него относит помаленьку. На да далеко не отнесет, не должно. Кстати, берег все же приблизился, уже вижу. Двигаемся, получается.

Переправа через эти двести метров заняла час. не меньше, как мне показалось. А может и больше. Все же эта вязанка бревен никак не лодка, плывет еле-еле. Но переправился ведь, верно? Как на берег выбрался — сразу вытерся пледом, белье сменил на сухое, штаны натянул, портянки намотал, обулся — и прямо как заново родился. Нет, ноги так сразу не отогрелись, но хотя бы то, что они теперь сухие — оно очень радует.

Поднялся по косогору наверх, в поля, да и пошел по тропинке в сторону города. Тут, думаю, меня уже никто не перехватит. И с первой же оказией в Батлер-Крик, а оттуда в Доусон. А сегодня вечером приму чуть-чуть, да. В гостинице. Сомневаюсь, что туда кто-то из людей Мамона доберется.

Опять Батлер-Крик

— А они все вместе сюда за тобой не придут? — спросила Сули, уже привычно расчесывавшая волосы, сидя на краю кровати.

— Сюда? — переспросил я. — Сюда вряд ли. Ну если только воспользоваться услугами твоих девок.

Она пошутила. К Сули никто и никогда не придет, ни при каких обстоятельствах. Ей крышей весь город, каждый авторитет, она решает главную проблему его многочисленного мужского населения и за это на любого ее врага пойдет каждый. Просто я ей рассказал о своих делах и планах. Может и зря, но… ну кому-то же доверять надо? А она меня пока ни разу ни в чем не обманывала и может даже как-то по своему меня любит. Ну и мне она нравится. Конечно, это не «невинная душа в теле блудницы», тут такие не водятся, а Сули девка прожженная, циничная и свою выгоду видит четко, но есть в ней та прямота и честность, которые доверие и вызывают.

— Доиграешься ты, — вздохнула она. — а мне придется опять искать кого-то в чернилах с головы до пяток. Что ты будешь делать с золотом если найдешь?

— Как что? — изобразил я удивление. — Инвестирую в расширение бордельного бизнеса, что еще можно сделать?

— Ты смотри, я поверю, а потом пришлю Рока и остальных требовать обещанное, — засмеялась она. — А в Доусон ты зачем собрался? Твой Виталий вообще с магазином без тебя справится?

— Пока же справлялся. И сейчас здесь, так что ничего страшного.

— Сейчас ты здесь, а завтра… так зачем тебе в Доусон?

— Хочу проверить не подходит ли карта. И еще поискать следы Шнобеля.

Она встала, накинула халат, сказала: — Подожди, — и вышла из комнаты. Вернулась через пару минут с незапечатанным конвертом в руках.

— Придешь в бордель «Невинная Роза», найдешь там мамаситу, ее зовут Хайди. Отдашь ей. Может быть она тебе поможет узнать. И да, жить будешь прямо там, но не вздумай ходить к девкам или самой Хайди, я вас тогда обоих убью. Там безопасно, — добавила она. — И искать не будут, если будешь через задний двор выходить.

Искать могут, это я ей сам сказал. Если людям Мамона обо мне боец сказал, то он мог и про Шнобеля догадаться. О том, что я не совсем в его смерть верю. Или Шарап кому-то сказал, хоть клялся и божился что ни слова. Мы же встретились, я ему за потерянную лошадь заплатил. Точнее — просто не стал забирать залог и чуть сверху подкинул, в счет будущей дружбы.

Шнобель — Доусон, тут связь прямая. Установить за мной слежку здесь особого труда не составит просто потому, что все на виду. И хожу по одному и тому же маршруту: из дома в магазин, потому что дом уже сложили, печку заканчивают, но жить уже можно, из магазина в салун, из салуна домой. Уклад жизни весь на виду. Да и невозможно в этом городке прятаться, слишком он маленький. Все здесь маленькое.