Выбери любимый жанр
Оценить:

Ревизор Империи


Оглавление


96

"Мог ли в России состояться иной капитализм?" — спросил себя Виктор, и тут же сам себе ответил: "Мог. Мог, если бы общественный механизм выбирал и подымал вверх таких, как Тенишевы, разоряя и лишая надежд всяких уродов, которые делают деньги на рабской зависимости персонала от себя, на разделении доходов себе, а убытков — государству, и которые готовы продать Россию в любом количестве любому покупателю. Но когда экономике дают развиваться совершенно свободно, почему‑то у последних шансов гораздо выше. Свобода — это экономическая болезнь? Глупость какая‑то. Этак и до идей Альтеншлоссера из вечного рейха докатишься. Должен быть какой‑то ответ, какой‑то выход… "

— О, я вижу, еще минуту и вас похитит наша легендарная личность! — произнес кто‑то над его ухом и слегка тронул за плечо.

Виктор повернулся налево: перед ним стояла мадемуазель Ковач — Суон под неизменной вуалью, а рядом с ней высокий седоватый мужчина лет под сорок, в светлой пиджачной паре из английского сукна.

— Господа, знакомьтесь. Это Виктор Сергеевич Еремин, специалист пожарного дела. А это, наоборот, специалист огненного дела, технолог по литью, Ярчик Иван Бенедиктович. Вы у нас теперь два самых загадочных человека в Бежице, и было бы странным, если бы вас не свели друг с другом.

9. Время черного передела

— Собственно, во мне ничего загадочного, — сказал Виктор после церемоний приветствия, — обычный изобретатель, и не совсем удачливый. Меня спасает то, что я стараюсь никогда не копаться в прошлом.

— Не надо скромничать, — тут же возразила Анюта, — о вашем появлении из воздуха перед машиной уже сообщили газеты.

"Написал‑таки, папарацци хренов."

— Господи, обычная газетная выдумка ради тиража. Издателям хочется есть.

— А теперь они пишут о том, что Ивана Бенедиктовича преследует Фантомас.

— Пожалуй, я соглашусь с Виктор Сергеевичем, — промолвил Ярчик. — Ей — богу, просто неприятная случайность, о которой хотелось бы забыть.

— Слушайте, народ уже в зал проходит. Идемте места занимать.

"Значит, сядем вместе. Вежливо отказаться? Или наоборот — никто не рискнет ухлопать рядом со знаменитостью? Вообще, какие у местных киллеров возможности? Вряд ли у них контактные яды замедленного действия, это же не ЦРУ. Конечно, могут прислать из УРУ, и из другой реальности, но это уж совсем круто. Рискнуть, что ли? По крайней мере, ясно будет."

— Вы уже знаете, что губкомиссариат поддержал инициативу Марии Клавдиевны о создании в губернии образцовых коллективных имений со школами народных промыслов? Грядет время, когда Россия будет торговать в Европе не зерном и нефтью, а художественными эмалями и первоклассными машинами, созданными русским гением. Помяните мое слово, быть княгине во главе Роскомкультуры…

В зале стояли ряды жестких стульев с поворотными сиденьями, как в кинотеатре; часть публики не уместилась и стояла у стен.

— Господа, я сяду между вами, — решительно заявила Анюта, — а то вы будете всю дорогу обсуждать бессемеровский процесс. Все, тише, начинают!

Зал зааплодировал. Виктор присоединился машинально, следуя инстинкту, приобретенному еще в комсомоле; через головы, шляпки и платки он увидел, что на сцену подымается Буховцев. Решительный жест руки — и зал уже внимал каждому слову.

— Господа! — начал директор. — Я хочу сообщить вам преприятнейшее известие. Правление Общества телеграфировало нам свое решение: отныне будущее нашего поселка связано с черным переделом!

"О чем это он?" — не понял Виктор, но собрание уже аплодировало, и он машинально присоединился.

— Многие десятилетия Российская империя нуждалась в чугуне и железе, — продолжал директор. — Наступил новый век, и мы теперь видим изобилие этих товаров. Железоделательная индустрия возросла, и руды перерабатывать стало выгоднее вблизи мест их залегания в природе. В то же время в каждом городе, в каждом селе растут рукотворные залежи нового сырья — железного лома, и эти месторождения будут не истощаться, а прибывать. Новый завод, основанный Обществом, будет осуществлять черный передел — превращать старое ржавое железо в сталь лучшего качества. В цехах, которые подымутся у железной дороги, там, где сейчас шумит вековой лес, запылают огни мартенов, а старые печи на паровозном будут позднее выведены из работы. Работать в новые цеха придет много народу, и для них, а также для тех, кто сейчас проживает в намеченных под снос старых казармы и бараках у завода, будет возведен и новый поселок. Общество строит его для вас, и вам в нем жить. Поэтому прошу ознакомиться с проектом и высказать свои соображения. Ксенофонт Григорьевич, прошу вас!

Архитектор оказался молодым человеком с высоким лбом, маленькими усиками и слегка оттопыренными ушами; широко раскрытые глаза за большими круглыми стеклами очков, придавали его вытянутому лицу удивленное выражение. Галстук — бабочка слегка топорщилась: похоже, что владелец надевал ее в редких случаях. Он смущенно кашлянул, и публика немедленно ответила аплодисментами. Ободренный архитектор попросил задернуть шторы, погасить свет и зажечь волшебный фонарь.

— Господа, — начал он несколько неуверенным голосом, и по залу полетел легкий ропот. — Я сейчас обращаюсь к всем — "господа", поскольку нам с вами предстоит обсудить стройку города будущего. Города, где более не будет глубоких различий между людьми, где каждый будет чувствовать себя хозяином нашего общего промышленного дела. Вы уже слышали, что доходы рабочих в ближайшие десятилетия вырастут так, что каждый, даже не слишком квалифицированный работник сможет покупать акции Общества и получать дивиденды. Дом, дом, господа, строится не на год, не два — в нем жить и нашим детям. Поэтому мы уже сейчас должны рассчитывать нашу стройку на эту будущую, новую жизнь.

3

Жанры

Деловая литература

Детективы и Триллеры

Документальная литература

Дом и семья

Драматургия

Искусство, Дизайн

Литература для детей

Любовные романы

Наука, Образование

Поэзия

Приключения

Проза

Прочее

Религия, духовность, эзотерика

Справочная литература

Старинное

Фантастика

Фольклор

Юмор