Путник: легенда о забывчивом попаданце

Оглавление

Глава 7. Корабль свободы

Ночевать на дороге — удовольствие весьма сомнительное, а порой даже пропащее. Все путники, всадники, воины и путешественники стремятся к закату солнца отыскать какой-нибудь Дом и остаться там на постой. На худой конец можно двигаться без ночевки, жертвуя собственным отдыхом, но наш небольшой отряд нуждался в остановке. Бессонные ночи давали о себе знать. После нападения шкварников мы так и не рискнули заночевать на болоте, поэтому теперь едва тащились, то и дело спотыкаясь и натыкаясь друг на друга.

Крупные гибриды больше не попадались, а мелкие особой агрессии не проявляли, даже наоборот, старались расползтись дальше от обочины, но мы решили не рисковать и, миновав очередной карман, устало двинули вперед.

Вскоре горизонт, отчерченный алой полосой заката, пророс угловатыми очертаниями каких-то сооружений. Чем ближе мы подходили, тем четче представали из вечернего сумрака остатки древних металлических конструкций. Вязли во мху гигантские колеса, засиженные десятками блуждающих огней; словно скелеты чудовищ, тянулись к небу хрупкие полупрозрачные конструкции из арматуры.

— Что это? — испуганно спросила Люта, окидывая недоверчивым взглядом представший пейзаж.

— Механики строили, — мрачно пояснил Адька, — только половина этих штук давно в топь ушла.

— Смотрите, — я подошел краю дороги, — к ним ведет тропа.

Тропа всего в несколько камней шириной тянулась к стоящей неподалеку вышке собранной из металлических перекладин. На ветхой доисторической конструкции не было блуждающих огней — вокруг ее основания мутно поблескивали черные камни.

— Можно подойти, — сказал я удостоверившись, что приблизиться возможно, — тут карман.

— Ну и штукенция, — подхромав ко мне, произнес Адька и отправился на разведку, принявшись обнюхивать уходящее под камни основание, — для чего она?

Я не знал, как ответить. Наверху вышки в сторону отходила мощная перекладина-стрела, с которой свисали цепи и крючья. Конструкция казалась знакомой, с помощью нее переносили грузы. Напрягая память, я удостоверился, что прежде здесь подобных штук не видел. Выходит, видел «там»? Хотя, предназначение вышки выглядело очевидным, и свою уверенность в нем я банально списал на логику.

— Это подъемный механизм. — пояснила Азия. — Их до сих пор используют в Изначальных Домах. Ты тоже должен был их видеть, Жила.

Я кивнул. Ясно. Никакой мистики — видел в Изначальном Доме и забыл. Неприятное ощущение. Одно дело — невнятные воспоминания, идущие в разрез с происходящим. Другое — когда забываешь что-то естественное и не слишком давнее. Я обернулся на друзей, вдруг однажды проснусь и не узнаю их в лицо? Брррр. Нет. Это уже слишком…

— Что скажешь? — Азия направилась к основанию подъемника, — наверху кабина — можем переночевать там. По крайней мере шкварники нас не достанут.

— Пожалуй, — согласился я, — это лучше, чем сидеть на земле.

Люта кивнула, соглашаясь, и только Адька оказался этой идеей недоволен.

— Вам легко говорить, — сетовал Умеющий, — а я вам не кошка, по таким верхотурам лазать. Да по этим железякам и кошка-то прыгать не рискнет, а у меня — во! Забыли? — он красноречиво кивнул на свою раненую конечность.

— И тебя как-нибудь затащим, — успокоил я Умеющего, но его такая перспектива не слишком-то обрадовала.

— Затащим… — фыркнул он. — Ты что ли потащишь, Жила? Я в Звере потяжелее тебя буду, да и без зверя тоже.

— Я затащу, — сурово взглянула на него Азия, — притяну его к спине ремнями, на манер рюкзака.

Азия, конечно далеко не слабачка, чего уж там говорить. А если быть честным, она вообще сильнее всех нас тут вместе взятых. Но, хоть она и нова, да все-таки девушка. А позволить девушке тащить Адьку в одиночку я не мог. Адька тоже не горел особым желанием становиться чьим-то рюкзаком и отчаянно запротестовал:

— Нет уж, спасибо! Не хочу отвалиться и полететь вниз на середине подъема. Если бы ты, Азия, еще могла летать, то я может быть бы и согласился, но ни на какие альпинистские восхождения я не подпишусь.

— Летать, — лицо Азии моментально помрачнело. — Летать я смогу нескоро. Проклятый змеехват повредил усилители, ведущие к крыльям, мне не хватает мощности, чтобы оторваться от земли.

— Прости, — спохватился Умеющий, поняв, что затронул не слишком приятную для новы тему, — но, все равно, не хочу, чтобы меня затаскивали наверх таким образом.

Возникшую проблему решила Люта, которая за время наших сборов и споров успела тщательно обследовать основание подъемника.

— Смотрите, тут ручной лифт, — крикнула она, — так что обойдемся без альпинизма.

— Лифт, — обрадовался Адька. — Отличная новость!

Двигать этот самый лифт пришлось вручную. Мы с Азией сменили друг друга пару раз, прежде чем удалось втянуть нашу дружную компашку на самый верх подъемника. Кабина оказалась совсем крошечной, и нам пришлось втиснуться в нее, толкая и тесня друг друга. Дверь открылась не сразу, лишь когда получилось сломать ударом проржавевший в труху замок.

— Ну и местечко, — ворчал Адька, поджимая хвост, чтобы его не оттоптали, — на этой штуке, что, карлики работали?

— Боюсь, нам этого не узнать — слишком давно тут все заброшено, — вздохнул я, уныло оглядывая проржавевшие рычаги и колеса управления стрелой, потом перевел взгляд на потолок, которого практически не было, — надеюсь, сегодня дождя не предвидится…

— Тише, — неожиданно шикнула осторожная Люта.

Я замолчал, припал носом к мутному окошку. Вот черт! Вид мне открылся далеко не самый приятный, даже пугающий. Весьма пугающий: вся поверхность болота, насколько хватало глаз, ожила. На сизом фоне моховых кочек двигались мутные тени, бурые и огненно рыжие. Они перетекали, замирали и снова начинали свое хаотичное движение. Неразбериха эта была иллюзорной. Вглядевшись, я понял, что целая армия разномастных шкварников направляется к нашему укрытию. Твари двигались галсами, метаясь из стороны в сторону. Слово слепые, они налетали на обочину кармана у подножья подъемника, шарахались в стороны, кружили, потом вновь возвращались к запретной черте, не позволяющей чудищам топи ступить на черные камни пути.