|
Оценить:
|
ПЛЕНЕННАЯ ДУША
- Предыдущая
- 60/79
- Следующая
60
— Что стряслось-то? — опередив продрогшего караульного, бросилась она навстречу.
— Такое несчастье! — покачал головой Храш. — Права ты была: не стоило Кудеснику лезть на пьяну голову… Но кто ж знал, что на лихачество его потянет, что он неосторожно за колечко схватится…
Женщина сдавленно охнула.
— Так что ж мы ждем? — засуетилась тут же. — Тебя мастер вытащил. Вдруг, и ему поможет!
«Это после давешнего-то подарочка? — спрятал в бороде ухмылку Храш. — Не такой он дурак!».
Но Риссе было знать о том необязательно.
— Пошли, — пропыхтел охотник, и первым потопал к темному зданию за Морской Канцелярией.
***
Пока устраивали охотники беспорядки в Храме, Гильдмастер, похоже, успел наведаться к себе, переоделся — и больше не щеголял драгоценным шитьем на дорогом камзоле да пенными кружевами рубашки, чуть не испорченными Храшевой неблагородной кровью. В простых штанах и рубахе из черного сукна, в теплой шерстяной безрукавке выглядел он не так помпезно, как прежде, — даже почти обыденно, — но что-то в нем все же не давало охотникам расслабиться. Уютно развалившись у камина, потягивал Огнезор вино из кружки да изучал с хозяйским видом… собственную Храшеву «Книгу Посланий».
От такой наглости бородач даже в дверях застыл.
— Входите, входите, — окинул Гильдмастер Храша с повисшим у него на плече Кудесником на диво понимающим взглядом. — Как успехи?
Сгрузив свою ношу на кровать, извлек охотник из кармана перстень.
— То, что просил ты, мастер! — перекинул Огнезору свою добычу.
Тот ловко поймал, лишь слегка поморщившись, когда храмовая ловушка дала о себе знать.
— Любопытную штучку целители соорудили, правда? — покрутив перстень, задумчиво спросил неизвестно кого.
— Забудь ты о проклятом кольце! — завопила подскочившая Рисса. — Кудеснику совсем худо!..
— Я заметил, — даже не глянул на пострадавшего светловолосый.
— Ты знаешь, что с ним? — не отстала она. — Он умирает?
— Ну, помрет вряд ли, — равнодушно обронил Гильдмастер, не отрывая глаз от перстня. — Даже очнется, наверное… Но вот рассудком повредится.
— Помоги же ему! — требовательно взвизгнула женщина. И осеклась под взглядом ледяных глаз.
— Я Гильдмастер, а не лекарь, — холодно отрезал Огнезор. — Это ваши охотничьи дела. Меня они больше не касаются.
Отстегнув от пояса, бросил он на кровать два тяжелых кошеля — прямо поверх одеяла, под которым застыл неподвижный охотник.
— Ларец с остальным доставят завтра же, куда договаривались… Прощаться не обязательно, господа охотники! Больше вы меня не увидите!.. Приятно было повидаться, красавица, — напоследок потрепал он по щеке Риссу.
Не потянулась та следом, не выгнулась навстречу соблазнительной кошкой, как сделала бы еще недавно, — но зажмурилась в страхе, отшатнулась, почти прижавшись к довольному Храшу.
Тот по-волчьи прищурился, успокоительно погладив Риссу по плечу, да потянулся за одним из кошелей… Не таким уж и плохим выдался сегодня денек Дубоголового!
***
«Ты не стер Риссе память, Эдан», — как-то робко напомнила Лая уже на улице.
«О, она будет молчать, поверь мне! — хмыкнул Огнезор, резво скользя по замерзшим булыжникам. — Слишком испугана, слишком растеряна… Не удивлюсь даже, если пожелает ремесло сменить! Уедет в какой-нибудь тихий городок, мужем обзаведется…» — он спрятал руки в рукава тяжелого ахарского тулупа (самой подходящей одежки по нынешнему холоду), да вслушался задумчиво в ночную тишину.
Небесный город, нагулявшись, примолк — и самых крепких, коль не стража, так трескучий мороз, по домам к этому часу разогнали. А где-то далеко, за столичными стенами, в обледенелых пустых лесах протяжно выли оголодавшие волки — совсем, как безумные их собратья, слепо рысящие у черных камней ахарской тропы…
«Уже скоро, Снежинка, — вдохнул полной грудью Огнезор, вбирая в себя этот вой и жгучий морозный воздух. — Мы отправимся туда уже скоро…»
Глава шестнадцатая,
где взгляд темного мастера опять устремлен на север
Нетерпение — первый шаг к глупости. День за днем напоминал себе об этом Огнезор, борясь с вновь вернувшимся и отпускать не желающим Зовом. Влекло его к Северным горам, тянуло, как никогда, подталкивая сорваться немедля, умчаться очертя голову, — и тем неспешней да обстоятельней принуждал он себя готовиться в путь.
Прежде всего — разобраться с делами, нынешними и будущими, чтоб, вернувшись, не застать лишь руины того, что с таким трудом возводил последние месяцы. С Гильдией, в этом смысле, все обстояло неплохо: молодые мастера да подмастерья (главная здешняя сила) Огнезора поддерживали; Сизобор же, давний Верин соратник, все лучше ухитрялся Совет Семерых за собой вести. Но вот высокие лорды и Его Божественность, с каждым днем теряющий здравомыслие, всерьез вызывали опасения. Очень не хотелось Гильдмастеру предоставлять Императора самому себе — однако возлагать столь деликатное дело на кого-то из прочих мастеров Разума хотелось еще меньше. Могла бы Слава помочь, имей она хоть немного в придворных интригах опыта — но не с ее вздорным характером в подобные игры играть! Старик же Мечеслов (человек в таких вещах, напротив, сведущий) не настолько хорошо с собственным даром управлялся… Что так, что эдак — риск был велик! И не одну неделю, наверное, Огнезор бы между ними метался, если б не нашелся ему вдруг помощник совсем неожиданный.
В срединный день зимы незнамо как вынырнул во Дворце, подле Императорских покоев, отец Гутор, храмовый настоятель, притащив за собой трех пожилых целительниц. Уверенно и резво, несмотря на возраст, разогнал он придворных лекарей, да заявил со всей возможной кротостью, что беречь здоровье Его Божественности — святая Храма обязанность, которую он, Гутор, лично исполнять намерен… Несчастный советник Литарр, пришедший горемыке-Туссу на смену, пытался было святому отцу возражать, но сразу растерял весь свой пыл, схватив под благостным взглядом старца острый приступ заикания, от которого избавиться удалось лишь в храмовый день после трех покаяний — о чем еще долго средь дворцовой челяди, как о чуде, судачили…
- Предыдущая
- 60/79
- Следующая
