ПЛЕНЕННАЯ ДУША

• Предыдущая
• 74/79
• Следующая

Жрец с жадным любопытством следил за каждым движением.

— Я отыскал… наши камни, — медленно проговорил Гильдмастер, позволяя кровавым бликам заиграть в самоцвете гильдийной печатки.

На его палец старик уставился, как завороженный. Вот и на еще один вопрос ответ получен! Знал Безымянный, какие именно камни искать! Всегда, негодяй, знал! К колечку-то прикипел с первого взгляда! А не поведал ничего, чтоб не спугнуть, выходит?.. Но если б мастер так на камешки и не наткнулся?.. На Южном-то Храм специально они с Лаей не разыскивали — просто вслед за россказнями путников бродили!.. Да и Риэ подвернулся случайно… Будто сама судьба играла с Огнезором!

На миг мужчине даже сделалось страшно. Возможно ли, что сказки о кровных Первого Бога — не всегда и не совсем сказки? Или Безымянный так силен да всезнающ, что запросто чужую жизнь способен потянуть за ниточки?..

«Значит, выведать, что мертвые в камнях скрывают, я должен тем более!» — тут же задавил он в себе трусливую нерешительность.

— Я слышал об этом перстне, — между тем алчно потянулся жрец к кровавому камню. — Выкрасть его было бы сложно, но все ж вероятно. Но вот надеть… Надеть его не смог бы кто попало!..

— Только Посвященный, законный владелец, — подтвердил Огнезор уже почти бесстрастно. — Так же, как императорская корона пришлась бы впору лишь наследнику, а священное храмовое кольцо — избранному Отцу-Настоятелю…

— Значит, ты…

— Гильдмастер? Какое это имеет значение для нашего дела? — проницательно и недобро прищурился он.

— Никакого! — поспешно убрал руки старик. — Я просто… удивлен был, и все… Значит, у тебя теперь есть три камня?

— И я жду, когда же ты мне скажешь о четвертом…

— Я скажу? — удивился жрец почти правдоподобно.

— А не хочешь? — бросил мастер с легкой издевкой. — Я знаю о «Дарующем силу»! — вдруг прямо заявил он. — Не во всяком алтаре можно жизнь почуять… Это в нем ведь четвертая душа?

Щеки старика нервно дернулись, лицо на миг стало хищным. Но тут же какая-то новая мысль мелькнула в щелочках глаз, плечи расслабились — и вновь засиял здешний хозяин фальшивым, показным благодушием.

— Ты прав, молодой мастер! — растянулись сухие губы в улыбке. — В алтаре заключена душа одного из здешних настоятелей, последнего великого жреца Северного Храма Судьбы и создателя связующего ритуала!

Он сделал величественную паузу, из-под бровей поглядывая на собеседника, словно в ожидании восторгов.

— Значит, и с обрядом тянуть дольше нет смысла, — просто заявил Огнезор, вдребезги разбив всю торжественность.

— Не терпится открыть древние тайны? — кажется, надулся старик.

— Не терпится вернуть мою жену! — легко сорвалось с языка у мастера.

И, странно, многомудрый старый жрец принял этот ответ без всяких сомнений, так и не заметив за словами своего гостя горькой, почти злой издевки…

— Тогда отдохни как следует! — вкрадчиво заурчал его голос. — А поутру мы с тобой все и сделаем!.. Рассвет, говорят, для священных обрядов — самое лучшее время!

«Ну коне-е-ечно, самое лучшее! — даже восхитилась такой наглостью Лая. — После того пойла, которым он тебя потчевал, любого нормального человека похмелье еще два дня должно мучить! Как раз для обрядов состояние!»

«Это — смотря для каких обрядов! — ядовито ухмыльнулся Огнезор. — Жертвенному скоту тоже, знаешь ли, перед закланием брагу заливают…»

«Не смей так говорить! — резко помрачнела Снежинка. — Еще накличешь…»

Он и сам от подобных мыслей был не в восторге, вот только, нутром чуял: чересчур близки они к истине! Каким бы способом ни «крал» Безымянный Жрец чужие жизни, Огнезору предстояло стать его следующей жертвой.

Глава девятнадцатая и последняя,
где снова властвует зима

Позднего рассвета не было видно за пухлыми снежными тучами. Сумрачное утро едва сочилось тусклым зимним солнцем сквозь тугие серые облака, обещая скорую метель. Мир вокруг казался унылым и мрачным…

Старик, однако, трусил впереди протоптанной в глубоком снегу тропинкой весьма бодренько, и — Огнезор мог бы поклясться — даже насвистывал самодовольно себе под нос что-то веселое.

«Ну хоть кто-то сегодня счастлив!» — желчно думал мастер, почти готовый кричать от сковавшего его тяжелого напряжения. Все сильней с каждым шагом чувствовал он себя скотом перед бойней — еще не знающим, куда его ведут, но уже предвидящим беду всем диким, звериным своим нутром. И даже не пришлось сегодня ломать для жреца комедию, исполняя одну из давно привычных ролей — «имперский лорд наутро после пьянки, злой да унылый, как все десять дьяволов». Лицо Огнезора и без того было мрачным, а глаза — тоскливыми и больными от тревоги да застарелой усталости…

Черный провал Пещерного Храма приближался с роковой неотвратимостью, отчего и сквозь теплый ахарский тулуп пробирало липкой изморозью противного страха. Мастер не боялся за себя — но Ишины слова о Лае вот уже не первый день наизнанку выворачивали душу, заставляя сомневаться в их безумной затее все больше. И давно можно было бы повернуть назад, если б к собственному упорству Гильдмастера не добавлялось упрямство Насмешницы. А потому, как дети в темном лесу, каждую минуту подстегивали они друг друга, заставляя идти в неизвестность, презрев даже ужас, не то, что благоразумие. Вот уж истинно — сумасшедшая парочка на поводке у беспутницы-судьбы!..

Молчавшая о чем-то своем Лая, уловив странный ход его мыслей, зашлась вдруг каким-то нервным хихиканьем.

• Предыдущая
• 74/79
• Следующая