Ветры перемен

Оглавление

Идзуми решил больше не мелочиться и достал два активируемых копья. Тиамад активировал свою косу и запустил силовое лезвие в лича. Тот увернулся и чуть не попал под атаку Идзуми. Копье с тресков вонзилось в тушу дракона и разорвало его на части. Две огромные адские гончие всего на секунду задержали лича, он уже вырвался, как коса Тиамада снесла ему голову.

Все подошли к телу мальчика. Дракон лежал рядом и умирал, уже выбившись из сил. В небе уже появилась его паства, провожая его в последний путь. Рядом с ними, в небе парил Бернард. Красное облако пропадало.

— Дожили, три офицера убивают одного нарушителя. Так еще и одного из кандидатов убить умудрились. Маргул, ты выполнил свою часть уговора и возродишься, как и было обещано.

Дракон закрыл глаза и впервые за полторы тысячи лет вздохнул свободно. Его тело начало растворятся в потоке белого света. Драконы в небе запели прощальную песню.

На всей троице офицеров было ограничение этого мира, поэтому бой затянулся. Если бы Хранитель позволил использовать реальные силы, то от одной ауры Тиамада весь континент, погиб бы за мгновенье. Мальчик использовал силы более высокого порядка, нарушая законы мира, поэтому они были вынуждены его остановить.

Идзуми улыбнулся. Бой его порадовал.

— Вот так и рождаются Незаконные кандидаты.

***

Карл Шульц стоял у медкапсулы одного из своих подопечных. Мальчик плавал в кроваво красном мед. растворе. Кровотечение уже остановили, но саму кровь пока не вывели из раствора.

В комнату зашел Малколм Шульц, брат Карла и финансовый консультант детдома.

— Что случилось, зачем вызывал.

Карл указал на медкапсулу.

— Что с ним?

— Доктора сказал, что у Анжи Ганета было одиннадцать разрывов сосудов головного мозга, обильная кровопотеря. Сердце не билось почти минуту, но потом медкапсула смогла запустить сердце. Последние показатели работы мозга показывают одновременную активацию 97% долей мозга и в таком режиме мозг проработал почти полторы минуты. Аналогичная картина была со всей нервной системой организма. Даже если он выживет, он навсегда останется инвалидом. Врачи говорят, что он потеряет личность, а если и придет в себя, то никогда не будет прежним. Гормональный фон нарушен, клетки изношены — понимаешь, к чему я веду?

— Он не может оставаться в нашем детдоме, так потерял такое право из-за инсульта. Согласен, мы растим гениев, а не тот овощ, каким он стал.

Это было не желание, а принципы эффективного развития. Братья следовали указаниям Дэвида Борка, мецената учредившего этот заведения. Детдом для гениев, где умные дети обретают шанс развить свой потенциал. Если у ребенка появляется шанс уйти из детдома, братья Шульц ему помогут из самых лучших побуждений. Но если ребенок не соответствует требованиям детдома, его выселяют, или как в случае с Анжи Ганетом переводят в специализированое учреждение для больных.

Братья Шульц были искренне благодарны мистеру Борку за создание детдома. Они любили детей и хотели им помогать, но у них не было возможности. Мелкий финансовый клерк и бывший военный, никогда не смогли бы создать такой дом для одаренных детей. Дело не только в деньгах, еще устав, принципы и правила развития детей, этический кодекс для детей и персонала — все это, было составлено лично Дэвидом Борком.

Во всем мире, лишь один человек мог догадаться о реальной личности Дэвида Борка. Понять, насколько одиноким ребенком он был, сколь великое горе пережил, и каких трудов ему стоило, его маленькое счастье. Только один человек во всем этом жестоком мире, мог понять Анжи…но его не было рядом.

Анжи Ганет был самым несчастным ребенком, скрывавшим свое одиночество за учебой, прятал боль за улыбкой, и даже медленно умирая, он радовался жизни. Только один человек мог его понять … но ее не было рядом. Анжи умер в глубоком одиночестве…

Конец первой части.

Часть вторая. Элджерон

Элис Уолтон смотрела из окна на вид морского пляжа. Она ждала брата Робсона, который должен представить ее остальному персоналу лечебницы.

Неделю назад она получила сертификат о прохождении обучения в области клинической психологии. Вся семья работа в этой области, потому проблем с прохождением практики не возникло. В Хризалиде был специальный архипелаг “Клевер” служивший клиникой для душевно больных, в котором работала вся семья уже восемь лет, с самого открытия игры. Сюда, Элис прибыла еще утром, а сейчас ждала брата, который введет ее в курс дела.

Роб подошел очень тихо и сел в соседнее кресло.

— Привет Элис. Скажу прямо, меня радует, что ты пошла по семейным стопам, но работа у нас не сахар.

— Роб, не пытайся, я знаю, куда я попала. Моя дипломная работа была по идеи проекта “Клевер” так что с нашими пациентами, я заочно знакома.

— Вот именно, что заочно. Ты даже не представляешь, что за люди тут обитают. Маньяки, психи, преступники, просто душевнобольные, проблемные личности, которых сюда якобы “намеренно отправили”. Мы сейчас в административной части архипелага, так что ты просто не видишь, насколько ужасны его обитатели. Когда я сюда попал, первые пару месяцев плохо спал, чуть сам с ума не сошел.

— Роб, я не маленькая девочка, чтобы меня защищать и пугать. В свои шестнадцать, я смогла получить диплом по специализации. Не стоит меня недооценивать.

Робсон покачал головой, сестра порой зазнавалась, и не слушала других в такие моменты. Вот и сейчас, она судит о ситуации поверхностно.

Архипелаг “Клевер” имел искусственное происхождение и располагался внутри моря чудовищ. Поэтому никакой ограды тут не было, пациенты могли свободно перемещаться по своему острову. Всего, в архипелаг входило шесть островов — пять имели форму лепестка, а центральный остров был круглым, администрация клиники располагалась именно на нем. Во всем мире Хризалиды было около, сорока подобных медицинских учреждений для душевнобольных. Были аналогичные организации для людей, проходящих реабилитацию или отбывающих свой срок заключения в колониях городского типа.