СМЕРШ идет по следу. Спасти Сталина!

Оглавление

– Мне хорошо известно, Вальтер, что вы не участвовали в моем смещении. И я надеюсь, что судьба к вам окажется более благосклонной, чем ко мне, и вам никогда не придется оказаться в положении преследуемого, в какое попал я.

Шелленберг промолчал и остановился у самого здания школы. К автомобилю подошел начальник школы, бригаденфюрер СС Трюмлер, крайне несимпатичный внешне человек, с бульдогоподобной формой лица. Представившись, он затем молча провел прибывших в переднюю, где Шелленберг и Канарис сняли свои плащи и фуражки.

– Желаете ли вы поужинать вместе? – Трюмлер переводил взгляд с Канариса на Шелленберга.

Шелленберг замялся, но Канарис взял его под руку и просительно заглянул в его глаза.

– Побудьте со мной, мой юный друг, хотя бы еще немного.

– Хорошо, адмирал. Распорядитесь тогда, бригаденфюрер.

Трюмлер отступил на шаг в сторону и рукой указал направление движения.

– Тогда прошу вас, господа.

Их провели в столовую, где уже сидело до двадцати генералов и высших офицеров, заканчивавших ужин. Все они находились под домашним арестом в связи с заговором против Гитлера. Увидев вошедших, заканчивавшие ужин арестанты стали дружески приветствовать Шелленберга и особенно Канариса. Поздоровавшись со всеми, они подошли к маленькому столику в углу, куда им тут же принесли ужин. Немного утолив голод, Шелленберг посмотрел на мгновенно осунувшегося и постаревшего адмирала.

– Не хотите ли вы, Канарис, чтобы я прямо отсюда позвонил Гиммлеру? – спросил Шелленберг.

– Сделайте одолжение, Шелленберг, – Канарис несколько раз кивнул головой, продолжая есть.

Шелленберг поднялся и прошел в кабинет начальника школы.

– Господин Трюмлер, позвольте мне от вас позвонить рейхсфюреру.

– Конечно, бригаденфюрер. Телефон в вашем распоряжении.

Шелленберг подошел к столу, снял трубку, набрал нужный номер. На другом конце телефонной линии трубку снял адъютант Гиммлера.

– Алло! Это Шелленберг. Могу я срочно переговорить с рейхсфюрером?

– К сожалению, нет, бригаденфюрер, – ответил адъютант. – Рейхсфюрер срочно выехал в ставку фюрера.

Шелленберг повесил трубку, постоял несколько секунд. Увидев вопросительный взгляд Трюмлера, развел руками.

– Уехал в ставку фюрера.

Едва только заметив возвращавшегося Шелленберга, Канарис уже по его виду все понял.

– Я надеюсь, Шелленберг, в Берлине вам будет легче встретиться и поговорить с Гиммлером. – Канарис разливал вино в бокалы.

– И я надеюсь на это, адмирал, – Шелленберг поднимает свой бокал.

Канарис выпивает вино и вытирает рот салфеткой. На глазах его выступают слезы.

– Вы моя единственная надежда. Но не смею вас больше задерживать. Прощайте, мой юный друг.

Они встали, крепко пожали друг другу руки и обнялись.

Сразу же по возвращении в Берлин Шелленберг послал Мюллеру телеграмму: «Я выполнил приказ, отданный Вами сегодня. Подробности Вы узнаете от рейхсфюрера СС».

Гиммлер не зря опасался главы абвера. В сейфе одного из служебных кабинетов Канариса во время обысков были найдены две курьерские сумки с компрометирующими документами. Тем не менее адмирала казнили не сразу – поначалу его отправили в концлагерь Флоссенбург в Баварии. И лишь в апреле сорок пятого Гитлер отдал приказ о казни Канариса.

8

Рижский портной и фрау Зайферт вкупе с губастым Вилли сделали свое дело – о заброске в тыл советских войск диверсанта Таврина стало известно в Москве заранее. Правда, точные координаты отсутствовали. Но этот факт мог лишь удлинить поиски, но не отменить их.

На его розыски в разные районы Смоленской и Могилевской области Белоруссии отправились несколько групп смершевцев, переодетых кто в милицейскую, кто в обычную армейскую форму.

Старшим одной из опергрупп СМЕРШ был назначен капитан Леонид Иванов. Группа действовала в прифронтовой полосе 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. В тот день Иванов вместе с начальником контрразведки СМЕРШ 5-й ударной армии полковником Карпенко и старшиной водителем ехали на «Виллисе» по безлюдной и мрачной лесной дороге в направлении Ковеля в штаб армии. Ехали уже довольно долго, в машине было жарко, и, как назло, всем троим дружно захотелось пить.

– Ты смотри повнимательнее, старшина, – попросил водителя капитан. – Может, где речку или дом лесника увидишь.

Того, впрочем, и предупреждать не надо было: он и так уже давно вертел головой во все стороны. К общей радости, вскоре увидели неподалеку добротный и прочный дом, прилепившийся у самых комлей гигантских стволов. Машина остановилась метрах в пятидесяти от дома в кустарнике.

– Старшина, мы с капитаном пойдем в дом, а ты не спи, – инструктировал водителя полковник. – Магазин в автомате полон?

– Так точно, товарищ полковник!

– Молодец! Слушай приказ! В случае стрельбы или при других каких подозрительных обстоятельствах немедленно проникай в помещение и действуй по обстановке.

– Слушаюсь, товарищ полковник.

Дом был крепкий, бревна сруба подобраны одно к одному. Хозяин явно умел строить. Небольшие оконца были занавешены вышитыми вручную занавесками. Полковник с капитаном, прежде чем войти, постучали в дверь кулаками, тут же вошли в сени. Иванов крикнул:

– Хозяин дома?

– Пшепрошам! – послышался ответ на польском языке.

Они вошли в большую полутемную горницу. За дощатым, хорошо отесанным самодельным столом сидел мрачного вида бородатый лесник с недобрым взглядом.