Судьба-Полынь Книга I

Оглавление

Люди смолкли в ожидании воли Тени Правды. Некоторые с жалостью покачивали головами, посматривая на юного зятя Гутлака.

— Я останусь с тобой, — проговорил Безымянная, заглянув мужу в глаза.

— Зачем? Чтобы обоих в лепешку раздавило, если что-то пойдет не так?

— Отцу ты говорил, что такого не случится. Иначе он бы тебя не отпустил сюда!

— Отцу я врал. Иначе он бы меня не отпустил сюда. Уходи. Не искушай старого мерзавца.

Загорелись первые факелы. Роднари выстроились полукругом, чтобы засвидетельствовать правосудие.

«Я готов! Готов!» — твердил про себя юноша.

Он зажмурился. Задержал воздух. Ногти впились в ладони.

— Итак, чужеземец, повтори обвинения! — прогрохотал наместник.

Арду пришлось напрячь память, чтобы ничего не перепутать, не сбиться, не запнуться.

— Обвиняю тебя, Шен'Улатара, в предательстве первого народа, — было приятно видеть, как изменился в лице наместник, услыхав свое настоящее имя. — Ты — некогда бывший зодчим племени роднари, выстроивший сам Файхалтар. Ты — защищавший поначалу первый народ от каменных гигантов. Ты — презревши потом заветы и уклады отцов Ваярии. Ты — дурачивший и использовавший людей. Мои слова — меч.

— Да простит тебя смерть, смыв кровью ложь твоих слов! — вскрикнул наместник, хлопнув в ладоши.

Полувздох-полувскрик одновременно вырвался из множества глоток в ожидании падения глыбы и грохота. Некоторые зажмурились, боясь увидеть жуткие следы возмездия.

Но ничего не произошло. Камень не упал, продолжая висеть в воздухе между колоннами. Наместник был бледен, зол и растерян.

Послышался уже знакомый птичий крик.

Ард вскинул голову к небу. Филин.

— Моя правда доказана, — обратился юноша к наместнику. — Может, проверим теперь твою?

— Тах-ше эл'и! — сплюнул зло тот.

— Как знаешь.

Ард шагнул из арки. Ноги не держали, боль в мышцах затмила сознание, затрещали связки. Но он шагнул.

Еще раз. И еще.

На большее сил не хватило. Ноги подогнулись, и он свалился, ободрав ладони и лицо.

Сзади загрохотало. Глыба с треском обрушилась на землю — в сотый или тысячный раз за историю Файхалтара? — и рассыпалась под своей тяжестью. Под тяжестью лжи.

Юноша приподнялся на локте и посмотрел в лицо Шен'Улатара.

— Тхалуг знал многое. Надо было тебе сжечь его записи, а не прятать так глупо.

Наместник схватил камень и рванулся к мальчишке, но упал, сбитый с ног Гултаком.

— Не смей поднимать на него руку! — прорычал вождь. — Ты жил среди нас сотни лет и все это время лгал! Пользовался уважением! Но падал, падал все ниже. И мы шли вслед за тобой, как стадо тупых свиней. Время платить…

— Погоди! — воскликнул Ард, но опоздал.

Копье вошло наместнику в грудину. Он дернулся, закричал, ногти заскребли промерзшую землю. В свете факелов лицо выглядело жутким, пена пузырилась на губах.

Гултак провернул древко. Выдернул оружие из поверженного врага и отбросил в сторону. Из раны хлынула густая зеленая кровь. Наместник скорчился и замер.

Ард вздрогнул. По коже побежали мурашки. Многие роднари попадали на землю. Их рвало и трясло. Айла завалилась на руки Ландмиру, словно у нее из-под ног вышибли опору.

— Что такое? — недоуменно пробормотал, кривясь от спазмов в горле, Пард.

— Сила… из него вырвалась какая-то сила… — с трудом разлепив губы, ответил юноша.

Глава 11 Ильгар

Вместо обещанных комнат в трактире их расквартировали в гарнизонных бараках, выстроенных на склоне холма.

Вернувшись из бани, Ильгар наскоро перекусил сухарями, сыром и солониной. Проверил, как устроились его парни, и вышел проветриться. В казарме из-за жары стояла невыносимая духота. У подножия же холма было прохладно, темно и не пыльно. Гарнизонные солдаты сколотили там деревянный павильон, посадили вьюн, создав нехитрый уют. В увитой зеленью беседке отдыхал Барталин. Ветеран призывно махнул рукой и приподнял над круглой столешницей штоф.

— Составишь компанию старику?

Какое-то время они в молчании пили вино, наслаждаясь тишиной подкрадывающейся ночи. Так приятно после грохота раскаленного города окунуться в благостную тень…

Ильгар глянул поверх кружки на Барталина.

— Большой опыт, голова на плечах, доказал верность Армии! По-моему, трижды предлагали возглавить десяток, но ты всякий раз отказывался. Почему?

— Больше, — усмехнулся Дядька. — Раз восемь. Если ничего не путаю. Первый раз — когда был немногим старше тебя.

В зарослях вьюна застрекотали цикады. Небо над зеленым куполом беседки мерцало звездами, луна походила на ломоть желтого сыра.

— Командовать другими — не для меня. Вот помочь, подсказать — куда ни шло. Да и при деле я. Молодежь тоже кто-то должен наставлять.

— Брешешь, пень старый! — хмыкнул Ильгар. — Ответственности боишься?

— Не боюсь, а избегаю. Это разные вещи… Не люблю офицеров, не люблю командиров.

— Почему тогда из армии не уйдешь? Уехал бы на юг, завел семью, выращивал пшеницу или пас овец.

Барталин задумался. Несмотря на прохладу, его лицо лоснилось от пота, в бороде застряли крошки.

— Уходить не хочу, но и вверх по лестнице подниматься не собираюсь. Чем выше взлетаешь, тем меньше становится друзей. Зато желающих стащить тебя за ноги с верхней ступени хватает. Не по нутру мне это.

— Так стал бы десятником.

— Зачем? — Барталин снова наполнил стаканы. — Стоит начать карабкаться, и уже не остановишься. Кто скажет, какой у власти вкус? Вдруг, мне понравится… Дать тебе дружеский совет?