Судьба-Полынь Книга I

• Предыдущая
• 98/160
• Следующая

— Выше по течению должно находиться крупное поселение плотогонов, — сказал Эльм. — Если будем идти ночью — завтра утром окажемся на месте.

— Отлично, — отозвался Ильгар. — Передохнём сутки. Время терпит. Думаю, ночной марш нам не повредит — а то мои парни совсем обленились…

Вдоль берега тянулась едва заметная колея. Телега по ней ползла с трудом, приходилось часто останавливаться.

То ли от тряски, то ли от эликсиров в себя пришла Варлана. Женщина резко села. Непонимающе огляделась и пронзительно закричала. Поперхнулась кашлем, ее вырвало. Тагль уложила несчастную на постель, вытерла лицо и напоила водой с брусничным соком.

Дан заботливо укутал мать одеялом, зашептал что-то успокаивающе. Но та его не узнавала. Вместо слов из горла вылетали изжеванные звуки. Варлану вновь знобило.

Жрица посетовала, что жесткая тряска сведет на нет все усилия эйтаров и больной лучше бы сейчас побыть в покое. Но Ильгар жестко отрезал:

— Никаких остановок больше не будет. Отряд не станет задерживаться из-за одной женщины. Мы и так выбились из сроков. Дотянет до поселения — хорошо. Умрет… значит, так тому и быть. Мы сделали для нее все, что могли.

Тагль кивнула и поспешила к Варлане.

— Шевелитесь, девки! — прикрикнул десятник на своих бойцов. — Весь следующий день я хочу проспать под крышей, лежа на мягком тюфяке! Любой, кто задержит нас хоть на мгновение, до конца похода будет чистить мулов и соскребать грязь с осей… в общем, разделит долю Тафеля!

— Суровое наказание! — поддакнул Партлин. — Уж лучше сразу мечом в пузо.

— А пошли бы все куда подальше! — гаркнул Тафель.

Глава 20 Ная

Серые стены. Низкий каменный потолок, изрезанный вдоль и поперек тонкими змейками трещин: такими знакомыми и привычными, как старые друзья, про которых все знаешь до мелочей. По сути, так и есть. За шесть лет пребывания в клане Ная сроднилась с ними и изучила досконально. Сколько раз перед сном, повторяя пройденные на уроке заклинания, она вглядывалась в причудливо извивающиеся линии на потолке. Иногда дорисовывала их в воображении, рождая образы то заколдованного леса, то гор, то птиц и животных. Все зависело от настроения и полета мыслей. Сейчас они не вызывали никаких эмоций и напоминали русла высохших рек: мертвые, оборванные судьбы, чье время давно ушло.

Девушка вздохнула, потерла ладонями глаза.

— Очнулась?

Голос заставил вздрогнуть, повернуть голову.

На скамье в углу сидел Кагар-Радшу. Призванный никогда не горбился, даже сильно устав — не сутулил плечи. И сейчас будто на троне восседал — статен и величав, только слегка затуманенный взор выдавал, что наставник недавно колдовал.

Ная приподнялась, свесила ноги с лежанки.

— Я потеряла сознание? — в теле еще чувствовалась слабость, но голова уже не кружилась.

— Это неудивительно, судя по тому, какой иссушенной ты возвратилась. Слишком сложное задание для новичка, — Призванный ронял слова размеренно, созвучно ритму перебираемых пальцами нефритовых четок, словно отделял на нитке не самоцветные горошины, а мысли. — Вижу, тебе уже лучше, и моя помощь больше не требуется.

Он встал, засунув четки в потайной кармашек рукава, направился к двери.

— Учитель, — окликнула его девушка. — Мне будет дозволено спросить?

— Ты теперь Привратница. Имеешь право голоса.

— Почему вы послали за грань меня, а не опытных Привратников?

Задумчивый взгляд Кагар-Радшу вперился в Наю.

— Я предпочел бы не отвечать. Но в свете последних событий, думаю, ты имеешь право знать, — лицо старца стало жестким. — Будь моя воля, я бы не пустил туда никого. И даже пылкая речь мальчика не переубедила бы меня. Они не прошли. Ошиблись. В каждом испытании есть те, кто сломался, поспешил, переоценил свои возможности. Потому во время пира не приносятся человеческие жертвы. Мать Смерть уже взяла плату. И отнимать у Великой добычу — значит, нарушить соглашение, что чревато для нашего союза. Мы зависим друг от друга. Незыблемая утеряет свою мощь без сильных духом жертв, мы без ее помощи не сможем удержать границы между мирами.

— Почему же вы согласились? — Ная понимала все меньше.

— Это было прихотью Даады, как и ее выбор. Она указала на тебя.

Потребовалась пара мгновений, чтобы переварить услышанное. Собственная смерть всегда видится делом далеким и не скорым, и вдруг узнаешь, что ты предназначен в жертву. Срок пришел, и Незыблемой плевать на твои мечты и устремления.

— Если она хотела забрать меня, почему отпустила? — к счастью, голос не подвел, не сорвался на дрожь. Было бы стыдно показаться испуганной. К тому же пугала не смерть, а ее несвоевременность.

Кагар-Радшу сложил на груди руки, спрятав в широких рукавах кисти.

— Хороший вопрос. Подумай о нем на досуге. Кстати, как ты сумела выбраться, если свеча сгорела задолго до прохода?

Не знай девушка, что за ровным голосом Призванного скрывается порой укус скорпиона, посчитала бы вопрос обычным беспокойством за ученицу. Но Кагар-Радшу совсем не прост, и продумывает каждое слово, отправляя его с определенным умыслом точно в цель. Она будто наяву почувствовала на шее щекочущее движение лапок скорпиона, скольжение хвоста с жалом по коже и болезненный укус в метку Незыблемой. Поборов желание сглотнуть, Ная ответила учителю прямым взглядом.

— Взяла огарок у Алишты.

— Что с ней стало?

— Паутина.

— Жаль. Способная была девочка. Значит, ты сумела выйти благодаря ее свече?

— Так и было.

— Тебе повезло.

• Предыдущая
• 98/160
• Следующая