Почти скандал

Оглавление

Его просьба не могла, однако, умерить поднимающееся в Салли негодование.

– Так мистер Гамидж доставлял тебе неприятности?

Старик, похоже, чувствовал себя очень неловко, его смущенное лицо багровело все больше.

– Да ничего особенного. – Он потер нос и под ее пристальным взглядом опустил глаза. – Я больше ничего не скажу.

– Не бойся, Пинки. Ты знаешь, что всегда можешь на меня положиться. Даю тебе слово как сын капитана Александра Кента, что ничего из сказанного тобой не выйдет за пределы этого кубрика. – Салли со значением посмотрела на Уилла. – И уверен, мистер Джеллико также даст свое слово.

– Да-да, Пинкертон. Как сын графа Сандерзона, даю тебе слово все сохранить в тайне.

Боже правый… Неудивительно, что корабельные условия оказались для Уилла столь неожиданными и непривычными. И он ни словом не обмолвился о своем происхождении даже тогда, когда Салли помыкала им, точно портовым грузчиком. Из-за этого он понравился ей еще больше.

Но на Пинки титулы, видимо, не производили особого впечатления.

Прожитые годы, конечно же, давали ему полное право судить о людях лишь по их натуре. Глядя в сторону, он некоторое время, казалось, размышлял, стоит ли рассказывать что-то еще.

– Это из-за азартных игр? – предположила Салли. – Ты ведь, Пинки, всегда любил побросать кости. Ты ему задолжал?

– Нет-нет, дело не в деньгах, а в том, что мы нарушаем запрет. Обычно нас трое – я, Эдвардс, который здесь стюардом, и Коггинз, казначей. Просто по-приятельски бросаем иногда кости. Но капитан Маколден не разрешает играть, когда корабль находится в море.

– Понятно, – с сочувствием произнесла Салли. – Даже в кают-компании нельзя играть в карты?

– Ну это господские игры… Мистер Коллиар следит, чтобы офицеры не делали ставки больше, чем в несколько пенни.

– А вы играете по-крупному?

Пинки, склонив голову набок, прикрыл глаза в лукавой ухмылке:

– Что делать, сэр? Нужно же как-то о себе заботиться.

– Разумеется, Пинки, не могу тебе возразить, – согласилась Салли. Однако ситуация скверная, если этот Гамидж держит в своих руках и казначея, и капитанского стюарда. – Что ж, ладно, я подумаю и посмотрю, что можно для тебя сделать.

– Вы хороший человек, мистер Кент. Вы всегда были добры ко мне. Даже не знаю, как я смогу вас отблагодарить.

– Ну, для начала разбуди присутствующего здесь мистера Уэрта и приведи его в презентабельный вид до того, как пробьет восемь склянок. Я хочу, чтобы мы все были на палубе прежде, чем мистер Коллиар начнет даже думать о нас.

– Это правильно, сэр. Но из-за мистера Коллиара беспокоиться не стоит. Он хороший человек. Знает свое дело и всегда справедлив к подчиненным.

– Рад это слышать. В общем, я рассчитываю, что ты поможешь нам предстать перед ним с наилучшей стороны.

– Это правильно, сэр. Потому что совсем не стоит показываться ему с какой-либо другой стороны.

Глава 3

Было в юном мистере Кенте что-то такое, что настораживало Коллиара. Неч… не то чтобы абсолютно неправильное, но и не совсем правильное.

Впрочем, сейчас ему, черт побери, не до сомнений по поводу мальчишки. Он уже пропустил обед, работая не покладая рук, а сделать еще предстояло немало.

– Проследите, чтобы убрали просмоленную парусину, – обратился Коллиар к третьему лейтенанту Джеку Хорнеру. Одному лишь Богу было известно настоящее имя этого парня, поскольку в Джека его переименовали несколько лет назад. – Возьмите также пару человек из подсмены и устраните ту слабину в брасе главного паруса.

– Слушаюсь, сэр, – отозвался Хорнер и тотчас окликнул матросов, бездельничавших на шкафуте: – Эй, ребята…

На корабле всегда имелись какие-то недоделки, касавшиеся снаряжения, оснастки и такелажа, которые никто другой не замечал. За исключением, конечно, капитана, который видел абсолютно все. Но будь Коллиар трижды проклят, если позволит командиру прежде него обратить внимание даже на такую мелочь, как провисший трос. Гораздо больше людей гибнет из-за элементарной небрежности, чем от пушечных ядер.

Помимо прочего Дэвид, очевидно, был единственным, кто видел, что с этим Кентом что-то не так. Никто другой, даже сам капитан, не разделял, похоже, его беспокойства – или же это было недоверием? – по поводу мальчишки.

Подняв руку, Коллиар потер ноющую шею. Вероятно, он переутомился, неотрывно надзирая за перегрузкой нескольких тон пороха. В обращении со столь опасным грузом оплошности недопустимы. И уж конечно, здесь нет места отвлекающим мыслям о подозрительном гардемарине.

Возможно, он всего-навсего проникся неприязнью к мальчишке после прочтения писем от его братьев. Или же его просто раздосадовала потеря драгоценного времени – из-за того, что пришлось забирать этого шалопая с причала.

Впрочем, не такой уж он и шалопай. Было бы гораздо легче, если бы Ричард Кент действительно оказался тем упорствующим святошей, каким его описывали братья, или же колеблющимся недотепой, каким поначалу он предстал перед ним самим. Дэвид бы тогда знал, как поступить с таким новобранцем – искупал бы его за бортом, как того же Йена Уэрта. Однако после минутного замешательства на причале Кент все же отправился на корабль и с той секунды проявлял себя как вполне смышленый и приятный паренек. Слишком уж приятный.

Нет, здесь что-то не так.

Между тем Кент – легок на помине – как раз поднимался по трапу сюда, на шканцы, ведя за собою Уилла Джеллико и по-прежнему бледного, но уже достаточно бодрого Йена Уэрта, хотя еще и не настало время для смены вахт.

На ходу Кент объяснял что-то своим новым товарищам – негромко, но с апломбом двадцатилетнего ветерана, указывая то туда, то сюда, уверенный в своих знаниях, с заинтересованностью эксперта. Его круглая физиономия, выражающая явный восторг, сияла как новенькая монета.