Мой милый жандарм

Оглавление

Жорж неуклюже откланялся и исчез, словно его и не было.

Сзади послышался цокот копыт.

А вот и наш экипаж! – обрадованно воскликнула Анна и требовательно взглянула на меня. – Надеюсь, вы не откажетесь отобедать сегодня с нами?

Это выше моих сил, – улыбнулся я в ответ.

Ловко забравшись в коляску, девушка приглашающее хлопнула по кожаной обшивке сиденья:

Ждете отдельного приглашения?

Я немедля запрыгнул следом.

Однако, коляска не трогалась, словно чего-то ожидая.

Мы еще не все закончили? – отчего-то шепотом спросил я. – Или пьеса имеет продолжение?

Анна загадочно прищурилась.

Пьеса сыграна, остался заключительный акт… – она прикусила губу и как-то робко, несмело спросила: – Скажите, мой милый друг, ответьте со всем откровением – возможно ли оправдать преступление, совершенное во благо?

Ответить я не успел – дверь банка открылась нараспашку и на улицу выбежал взволнованный донельзя Жорж, сжимая в руке тонкую полоску бумаги. Судорожно покрутил головой, словно больной чумой пес, и радостно вскинулся, едва увидел нас.

Анна Васильевна! – отчаянно вскричав, в два прыжка оказался он у коляски. – Да что же это такое твориться?!

А что, собственно, твориться? – нарочито зевнув, без всякого интереса спросила девушка.

Вот… – явно не находя слов, рваным движением ткнул бумажкой молодой человек.

Я перехватил документ и пробежался глазами по скупым, телеграфным строчкам.

Здесь говорится о том, что платеж на сумму двадцать пять тысяч рублей отозван господином Егоровым ввиду его ошибочности. Платеж был предназначен совершенно другому лицу, при написании фамилии получателя средств вкралась досадная опечатка.

Именно так! – пуще прежнего вскричал Жорж и сбивчиво, глотая слова, затараторил: – Это какая-то ошибка! Надо немедля телеграфировать господину Егорову, чтобы он подтвердил правильность платежа! Анна Васильевна, голубушка, ну что же вы молчите?! Нужно немедля что-то предпринять!

А кто это – господин Егоров? – с искренним любопытством спросила девушка.

Но как? – опешил от неожиданности Жорж. – Это тот самый господин, что соизволил рассчитаться по долговой расписке вашего дядюшки.

Какой расписке? – удивленно приподняла бровь Анна. – Не понимаю, о чем вы говорите, мой юный друг… Не соизволите ли ее предъявить? Может тогда недоразумение проясниться.

Вы же ее сами сожгли, – упавшим голосом пролепетал Жорж. – Собственноручно. Не далее как четверть часа назад.

Вы меня явно с кем-то путаете! – холодно произнесла девушка. – Я не занимаюсь поджогами! Мне кажется, у вас началась горячка, и вам следует без промедления показаться врачу… – она тронула кучера за плечо: – Пахом, отправляемся немедля, я слышала, что этот вид горячки заразен.

Когда поникшая фигура банковского клерка скрылась из глаз, Анна глухо произнесла:

Что скажете, господин поверенный? Закон об адвокатской тайне не распространяется на преступления, совершенные доверителем.

Вы правы, закон возлагает обязанность на адвоката доносить о преступлении… – накрыв своей рукой тонкую девичью ладошку, я с самым искренним удивлением поведал: – Но мне совершенно непонятно о каком преступлении вы говорите. В последнее время таковых не упомню…

Глава пятнадцатая

Деян

Москва просыпалась лениво, нехотя.

Виной тому явно был зарядивший перед самым рассветом мелкий, до крайности противный своим моросящим занудством и не по-летнему холодный дождик.

Обхватив ладонями кружку с горячим кофе, я мелкими глотками продлевал наслаждение, одновременно в мыслях своих пытаясь отгородиться от неуютного внешнего мира.

Знакомый голос вернул меня из небытия.

– Ну и задал, вашбродь, ты мне задачку!

Ильин бесшумно просочился в кабинет, даже обычно скрипучая дверь не пискнула.

Странно, вообще-то, никаких новых задач помимо прежних перед "наружкой" не ставилось.

К чему это он?

Я вопросительно приподнял бровь.

Филер, между тем, с отстраненным видом устроившись в кресле, попытался развязать тесемки потертой, видавшей виды папки для бумаг. После нескольких бесплодных попыток, он с яростью вцепился зубами в накрепко затянутый узел.

Без зубов не останься… – я протянул ему канцелярский нож.

Ильин кивнул благодарно и с немалой толикой сожаления, сощурив один глаз, нацелился острием ножа на непослушные тесемки.

Дедовская еще, трофейная, – искренним вздохом ответил он на мой невольный смешок. – Почитай, более века минуло с того бою, семейная реликвия, как-никак…

Повозившись еще с полминуты он извлек из недр реликвии тисненый золотом картонный прямоугольник.

Модный дом госпожи Ламановой, Поставщицы двора Ее Императорского Величества, – с трудом разобрав замысловатые вензеля визитной карточки, я недоуменно спросил: – К чему это?

Пока не знаю, – пожал плечами сыщик. – Но наша непоседливая барышня успела заинтересовать и эту известную даму. Не далее как вчера ее приказчики трижды пытались добиться аудиенции…

Я стал медленно закипать.

Тебе заняться более нечем?! – свистящим шепотом начал я. – Лавры Пинкертона покоя не дают?

Погоди, Деян Иванович, не кипятись… – сыщик примиряюще поднял руки. – Я в розыске не первый день и интуиции своей привык доверять. Не все так просто, как на первый взгляд кажется. Слишком много непонятного крутится вокруг нашей барышни, слишком много…. Значит, что?

Он сделал многозначительную паузу, воздев указательный палец к потолку.

Значит, что? – невольно повторил я следом.

Если мы не может понять сути происходящих событий, надо спровоцировать их скорейшее развитие… – хитрая усмешка змейкой скользнула по седым усам. – Коли будем дергать за все имеющиеся кончики, нервы-то у наших фигурантов и не выдержат, они, чай, у них не железные.