Изобретатель

Оглавление

22

Утро следующего дня началось с радостного вопля бывшей продавщицы Лены:

– Земля-я-я! Земля-я-я!

Забыв про осторожность, кричала она в открытую форточку и разбудила не только обитателей «летучего», но и «рыбаков» с катера.

– Итак, мой друг, – зевнул сыщик. – Второй ассистент нашего изобретателя – баба.

– Вдобавок визгливая! – подтвердил Василий.

– Терпеть не могу визгливых женщин. Они очень чувствительно ко всему относятся. С поводом или без, могут в равной степени заливаться либо смехом, либо слезами.

Капитан по обыкновению пожал плечами.

– А по мне, все они такие. Просто некоторые из них хорошо умеют маскироваться (до поры до времени, конечно) под более-менее нормальных.

– Не скажи!

– А что и говорить?! возмутился Вася. – Моя четвёртая «половинка»…

– Как четвёртая «половинка»? не понял Борзов.

– Ну, так говорят, жена – «половинка» (на самом-то деле и близко нет!) … Так вот, моя четвёртая жена отличалась от первой только тем, что имела каштановый, а не русый цвет волос и грудь на полтора размера больше. В целом же это была такая же… яркая представительница слабоумного пола, со съехавшей крышей, мечтающая быть «за мужем, как за каменной стеной».

– Выходит, сейчас ты живёшь уже с пятой? усмехнулся сыщик.

– Нет. Сейчас я встречаюсь со своей второй. И, что интересно, она тоже разошлась со своим четвёртым.

– И она исключение?

– Какое там! Она обыкновенная ненормальная, но уже поумневшая настолько, что с ней (чаще, чем с другими подобными) можно коротать ночи без ущерба для нервной системы.

Борзов имел немного иную точку зрения, но спорить не стал: повод-то пустяковый.

Ромашкин, вглядываясь вдаль, силился проморгаться.

– Земля-я! Земля-я! – передразнил он Лену.

Ночью на него что-то нашло. В голову лезли разнохарактерные мысли. Наверное, так бывает с людьми, испытавшими накануне шок. Он не спал. Сидел у открытого окна. Долго смотрел на луну. Потом вдруг понял, что это месяц. И даже пытался писать музыку (мысленно, конечно), но ничего не получилось.

– Это и есть тот самый остров? – спросил Миша у изобретателя.

– Нет – только один из немногих на пути к нему. Но по расстоянию и времени до пункта нашего назначения лететь осталось совсем не долго.

Берег уже принимал типичные очертания берега. Из туманной дымки проявились его голубоватые гористые выпуклости с зеленоватым налётом леса, тёмно бурые валуны, зелёнеющие луга и озёра. Вскоре пастельные тона переросли в более яркие, из-за деревьев показались крыши «прибрежных» строений, ласково поблескивающие на утреннем солнце.

– Красиво! – восхитилась Елена. – Хотя у нас в деревне тоже очень красиво, но тут… как на картинке!

– Чем и прекрасен рассвет, – уточнил изобретатель. – Так тем, что фотон (как вам известно, в переводе с древнегреческого означает – свет), пролетая сквозь озон Земли, и следуя дальше – вглубь галактики, не задерживается на Земле и не отражается от неё, как в полдень. Это говорит о том, что скорость света не вступает в противоборство со своим отражением, поэтому, вносит во всё земное положительную энергетику. В наше время многие слова до того затаскали, что применяют чаще всего не там, где следует. Ну, да Бог с ним. Фотон ласкает Землю по утрам! Своей энергией он насыщает нас на целый день. – Точно! – согласился, внимательно слушающий Ромашкин. – Отсюда и поговорка: «Кто рано встаёт, тому Бог даёт».

– Верно подмечено, Миша! В поговорках веками скапливается людская мудрость, но… Человек ещё та скотина! Всё по-настоящему великое ему кажется обыкновенным, банальным, не интересным, а стоит облечь то же самое в научные термины (которые, кстати, являются, просто, исконно-корневыми словами) – вообще покажется малопонятным! Тысячелетиями учёные, мыслители, писатели и просто хорошие люди доказывают друг другу и всем остальным, что чёрное это чёрное, белое это белое, а чёрно-белое это чёрно-белое! Вполне возможно, через пару веков напишут и о нас с вами. Будущее уходит в историю. Но, что это прибавляет? Мира в мире и взаимосогласия, как не было, так и нет. У нас ведь как? Личность тогда только Личность, когда у неё есть наличность, а когда у неё нет наличности – недалече и до неприличности.

– Хм! Это ты здорово сказал! – похвалил Миша. – Подожди, я запишу на бумажку. Глядишь, когда-нибудь тоже поговоркой станет!

Найдя недогрызенную Бимом авторучку, юный «собиратель мудрости», уподобясь Великому Далю, записал на тетрадном листке будущую поговорку.

Видимо, изрядно перебрав приёмником своего точно настроенного мозга утренних фотонов, Клюев разгорячился:

– Есть такие величайшие произведения искусства, о которых можно говорить, говорить и говорить, но не сказать и слова. К примеру? Квадрат Малевича можно рассматривать часами, но не увидеть ровным счётом ничего! Не прочувствовав глубокой печали авангардиста, искустволюбы тупо восхищаются оригинальностью его работы…

Банально, но факт! Не нужно быть основоположником идеи квантовой динамики, чтобы знать – чёрный цвет (в данном случае, квадрата Малевича) лучше любых других цветов поглощает солнечный свет, практически не отражая его. Следовательно, является приёмником волн фотона. Вот вам и вся правда о «Чёрном квадрате»: Казимир Северинович изобразил самую обыкновенную, примитивную (можно сказать, первую) солнечную батарею! Отсюда и энергетическое, магнитное поле, притягивающее к ней истинных ценителей такой прекрасной культуры, как физика!