Владыка Ядов

Оглавление

«Как и предсказал эфир…» — Подумал Фарен. — «Элгар подготовил заклятье падающих звезд.»

Он усилил энергетический купол над Брашем, гадая, сумеет ли тот выдержать падение сбитой с неба звезды. Но звезда на крепость так и не упала. Вместо нее клубящаяся набухшая тьма пролилась дождем.

Энергетический купол, созданный Фареном, оптимально подходил для задержки крупного, тяжелого, раскаленного тела — влага же, пусть часть ее и была задержана куполом, и стекла вне пределов крепости, частично все же просочилась через щит Фарена, а затем он понял, что что-то неправильное происходит с самим защитным заклятьем. То, что лилось с небес, водой не было: более легкое чем вода, нечто среднее между темной влагой и черным дымом, оно разъело защитное заклятье за несколько секунд. Затем струи этой жидкости стали падать на Браш, и Фарен услышал истошные крики людей наверху и во дворе — не все еще успели покинуть замок. Заклятье виденья также оказалось повреждено; он чувствовал как стремительно выходят из строя верхние Лучи, а контролировавшие их чародеи — гибнут. Браш умирал. Судорожная попытка герцога отвести эту проклятую жидкость куда-нибудь в сторону успеха не принесла: эта отрава разъедала любые заклятья. И не только заклятья. Он потерял контакт со средним подвижным уровнем, потом начали гибнуть маги на нижнем. Часть из них все еще была жива, когда с потолка в большую залу, где находился Фарен, упали первые капли. Когда они коснулись лестницы, из ступеней повалил дым, а в самих каменных плитах появились разрастающиеся углубления.

Это был дождь из кислоты — поразительно сильной и универсальной, разъедающей как материю так и тонкие структуры с необыкновенной легкостью. Фарен не мог припомнить Высшего Волшебства, способного производить подобные эффекты; однако, он вспомнил все донесения о темных силах, с которыми заключил сделку король Энклед, и понял, что если не сама воскресшая Владычица Ядов помогала энтикейцам, то, несомненно, это был кто-то из самых ближайших ее фаворитов. В любом случае, северяне связались с силами, заключать с которыми сделки не следовало ни при каких обстоятельствах, ибо Последовавшие, в отличии от Князей Дна, отвергали союз с Солнцем и желали разрушить всю Сальбраву, не имея возможности обустроить ее так, как бы им хотелось. Королю Теланару следовало узнать обо всем этом: еретические учения, которыми он так увлекался, можно было и отложить в сторону на некоторое время, и умолить жрецов Света воззвать к своим покроителям: потом, когда зараза будет счищена с лица земли, а боги уйдут в небесные чертоги, можно будет вернуться к еретическим учениям и богохульству…

Эти мысли судорожно метались у него в голове, пока он бежал к выходу из зала. Потолок рухнул вниз, Фарена обдало обломками, пылью… и дымчатым ядом.

Ему показалось, будто его облили раскаленным железом, и это железо не остывало — напротив, соприкасаясь с плотью, оно разогревалось еще сильнее, разрасталось и стремительно расползалось по всему телу. Крик герцога был коротким, срывающимся на визг. Затем он упал, но умер еще прежде, чем голова его коснулась пола. Вокруг падали камни и проливались струи черного дождя: магическая цитатель была уже мертва — также, как и последний командовавший ею герцог.

Глава четырнадцатая

Приглушив силу и сжавшись до человека, я стоял на палубе «Серебристого серпа» — одного из самых больших кораблей нашего флота, перевозившего через пролив особу Магистра Полумесяца, кардинала Гелана и двух командоров с подчиненными им людьми. «Серп» был перегружен и шел медленно; схожим образом дела обстояли и на других судах. Любая буря — и мы потеряем половину флота. Но бури, конечно же, не будет. Ни сейчас, ни тогда, когда подойдем к Брашу.

Мой брат, в облике лунного бессмертного, стоял на носу корабля, вглядываясь в горизонт, иногда он поворачивался и что-то говорил молодому, хорошо физически развитому человеку с красивым злым лицом и взглядом мучителя. Иные люди к этом двоим старались не приближаться. Юноша, еще плохо контролировавший свою силу, сегодня убил двух человек — они беззвучно орали от боли, корчась на палубе, пока не скончались. Беззвучно — потому что я парализовал их рты и языки одним из своих ядов, не желая, чтобы их крики напугали команду или вызвали ненужные вопросы у рыцарей Горы и Лилии, плывущих на других кораблях. Юношу, который говорит с Лицемером так, будто тот — его наставник, зовут Заль-Ваар, что в переводе с мидлейского означает Собиратель Мучений, но его положение ученика — лишь временное, вызванное необходимостью: на самом же деле он — наш брат, и сила его не уступает нашей; и даже более того — в прежние времена, будучи первым Князем, рожденным Темным Светилом, он сам учил нас, а после низвержения Горгелойга небезуспешно претендовал на лидерство среди Последовавших.

Потерпев поражение и будучи захвачен Князьми Света, Истязатель был принужден питать своей силой Ульвара, Бога Гнева. Действуя втроем — я, Лицемер и Кукловод — мы могли бы попытаться выдернуть Истязателя из той незримой тюрьмы, в которой он оказался заточен, повернуть вспять ток его силы, но также было очевидно, что наши действия не останутся незамеченными для Солнечных. При этом и мы, и Князья Света временно желали избежать открытой конфонтации: мы — потому что еще не были готовы к войне, наши противники — потому, что желали, чтобы мы выполнили за них ту работу, которую они не осмеливались сделать сами. Но если мы открыто бросим им вызов — а освобождение Истязателя, без сомнения, могло стать таким вызовом — они будут вынуждены ответить. Поэтому мы поступили иначе. Дух Истазателя был соединен с серым ветром — я наполнил ядом один потоков, который его составлял, побуждая этот поток вести себя иначе; Кукловод дал нам одну из своих кукол, предназначив ее стать аватарой Князя Боли; Лицемер, захватив поток с измененными свойствами, слился с ним и соединил его с куклой, как бы введя нашего брата в его новое воплощение. Это воплощение должно было стать человеком, но необычным: к нему капля за каплей будет перетекать сила от серого ветра. Прежняя личность Истязателя окажется стерта, но его сила, с нашей помощью, воплотится теперь в новой форме. Вместо разрушения темницы мы тайно выведем нашего брата через потайной ход, и есть надежда, что Солнечные Боги, его тюремщики, нескоро заметят неладное. Ульвар будет слабеть, а Истязатель — становится сильнее; к тому моменту, когда правду уже невозможно будет скрывать, мы должны отыскать способ освободить Убивающего — и тогда все преимущества Солнечных, вся мощь, накопленная ими за истекшие тысячелетия, потеряет значение. Либо они переиграют нас и вновь уничтожат — тогда и так, как им будет выгодно, и еще больше укрепят свою власть на земле.