Договор с дьяволом

Оглавление

Ему нужно было наконец сделать правильный выбор в жизни. Но дело в том, что он уже не знал, что правильно, а что нет. Ему предстояло выбрать жизнь Дэйви или его смерть. Если бы он раньше знал, как это будет непросто. Все перемешалось, как в калейдоскопе, одна картинка сменялась совсем другой. Ему надо было выбрать одно из двух: либо предать своего лучшего друга, либо погубить эту хрупкую женщину, которая волновала его больше, чем он желал себе в том признаться.

5.

Ники больше всего любила утро. Обычно она вставала на заре и ехала на прогулку. Почти все обитатели Логовища в это время спали; их стихией была темнота.

У Ники было свое любимое место, холмик на западной окраине долины, откуда было видно, как восходит солнце и земля расцвечивается яркими красками. Здесь она могла остаться наедине со своими мыслями и все обдумать.

По дороге в конюшню она не встретила ни души. Молли, как всегда, приветствовала ее ржанием. В это утро Ники решила обойтись без седла и уздечки и, взяв кобылу за повод, вывела ее из города.

Кобыла, которой дали волю, радостно гарцевала. Темнота ночи уступила место первым лучам все еще скрывавшегося за горами солнца, а зарождавшийся в серой утренней дымке день обещал быть ясным. Легкий ветерок гнал по гладкой ткани ясного неба прозрачное кружево редких облаков.

Объехав стороной то место, где она застрелила Янси, Ники направилась дальше вверх по ручью, где начинался подъем в горы. На скалах, пробиваясь сквозь камни, росли чахлые дубки и тополя, и девушка всегда испытывала к ним благодарность за то, что они мужественно продолжают борьбу за существование. Наверное, где-то здесь О'Брайен нашел ястребенка, потому что над стеной каньона парили ястребы. Интересно, которая из них мать, потерявшая своего птенца, и сожалеет ли она о потере. Эта мысль огорчила ее, разбудив все еще дремавшее внутри сладкое томление.

Она не могла припомнить такого чудесного рассвета, и все-таки даже в это утро все казалось не правильным и неестественным.

Молли сразу поднялась на вершину. Соскочив на землю, Ники присела на трухлявое бревно, а кобыла принялась щипать травку. Из-за гор поднимался золотистый нимб рассвета. Еще минута, и солнце, коснувшись вершин, прогонит их сон.

Она перевела дыхание. Сколько прекрасного скрывается, должно быть, за этими горами. Ники никогда до сих пор не задумывалась о том, как она одинока. Или, может быть, просто не желала себе в этом признаться.

Появилось солнце, его лучи раскололись об острые края утесов на медные и серебряные пятна. Оглядевшись, девушка заметила, что вдоль стены каньона пробирается всадник. Хотя он был далеко от нее, она его сразу же узнала. В первую очередь по лошади серой масти — серых в Логовище было немного. И по манере всадника держаться в седле. Она издалека наблюдала за ним. Он, казалось, что-то искал. Выход? Но зачем? Он же заплатил целое состояние, чтобы попасть сюда.

Расставленные на ключевых позициях часовые, вероятно, не видели человека, который двигался вдоль скалы, словно изучая горные породы. Ослепительное сияние утра померкло. Она еще несколько минут наблюдала за ним, а потом он повернулся, и металлическая окантовка его седла сверкнула на солнце. Затем он замер — не потому ли, подумала она, что заметил ее? Очевидно, да, потому что он повернул коня в ее сторону и неторопливым шагом направился к ней.

Ники раздумывала, не вскочить ли ей на лошадь и не поскакать ли что есть духу обратно в поселок, чтобы не нарушать гармонию утреннего покоя. Она со всей ясностью осознала, что безоружна — она не взяла с собой ни ружья, ни даже маленького пистолета, но ноги у нее словно приросли к земле. Она только смотрела, как все отчетливее вырисовываются на фоне гор очертания его фигуры.

Ники провела рукой по волосам, пытаясь их пригладить, одновременно осознавая тщетность своей попытки и презирая себя за желание выглядеть лучше. Это же преступник, который к тому же вчера ночью был у женщины легкого поведения. Хотела бы она, чтобы сердце ее не колотилось так сильно.

Когда он приблизился, она не двинулась с места. Остановив своего серого, он легко соскочил с седла.

Сняв шляпу, он слегка поклонился, точно так же, как при их первой встрече. Сердце у нее замерло, а затем пустилось вскачь.

— Мисс Томпсон, — произнес он. — Мое почтение. Я думал, что сегодня утром мне никто, кроме птиц, не встретится.

Ники с усилием заставила себя заговорить. В голосе ее невольно прозвучало обвинение:

— Меня удивляет, что вы так рано встали после столь короткого сна.

— Короткого? — удивился он.

Ники закусила губу. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она за ним шпионит. Ведь она совершенно случайно выглянула в тот момент в окно.

— По вечерам все ходят в салун и к Розите.

— Правда? — спросил он, изобразив голосом легкое удивление.

Ей захотелось дать ему пощечину. Но вместо этого она продолжала нападать:

— Что это вы здесь делаете?

— Я всегда рано встаю. Я осматривался. Хотел попробовать найти гнездо ястреба.

— Зачем?

Он поглядел ей прямо в глаза:

— Чтобы чем-нибудь заняться, мисс Томпсон. А то мне здесь быстро наскучит.

— Почему?

Он вопросительно приподнял бровь.

— Ведь всегда же есть Розита.

— Вы уже во второй раз о ней говорите.

— Я видела, как вы вчера туда заходили, — едко произнесла она. Она знала, что это неразумно. Говоря о Розите, она давала ему понять, что это задевает ее за живое. Но слова вырывались, как брызги из кипящего чайника.

— Наверное, не один я хожу к Розите, — резонно возразил он.