Экспериментальный полет

Оглавление

— Знаешь, помню, ты и раньше любил фантастику, — засмеялся Колька. — Но чтоб до такой степени… Про скрученную трубку слышал, про дырки, которые можно в ней прогрызть — тоже, но, чтобы это кому-то удалось… Ты не шутишь?

— Это не дырки. Предложено называть их «точками перехода» или просто «переходами». Это как воронка. Требуется абсолютно точно подойти к ней с определенного курса и, так сказать, «попасть в яблочко», а еще скорость…

— А скорость, как поговаривал старик Однокамушкин, не иначе, как световая. При наших одном «же» на один разгон не меньше года уйдет.

— Да, именно по Эйнштейну и именно световая. Только с одним маленьким «но». Относительно чего эта самая скорость? То-то. Так что скорость будет везде разная и весьма далекая от того, что ты там себе возомнил. И, опять же, проблема: для плавного перехода требуется очень и очень высокая точность. Небольшое отклонение — и при вхождении в область на объект действуют огромные перегрузки, ну а при еще большем отклонении — просто мимо.

— И у вас получалось?

— Я же сказал: пара удачных экспериментов. С автоматическими зондами. Переход практически мгновенный, только вот зонды на выходе от перегрузок рассыпались. Точность нужна, особая точность. Это приблизительно, как расстояние от Земли до Луны измерить с точностью до миллиметра. Но над этим уже работают. Не волнуйся, все будет.

Они некоторое время посидели молча. Выпили еще коньячку. Идея побывать там, где никто и никогда еще не был, полностью завладела разумом Бойо. Еще бы! Первым! Шанс, который выпадает лишь раз в жизни. И было страшно, страшно упустить ту счастливую птицу удачи, которую уже практически словил за хвост.

— А ты-то с какого боку здесь? — Николай с сомнением посмотрел на своего друга.

— Я по координации. Буду принимать участие в вашем обучении, — Витька также посмотрел в сторону товарища и неожиданно расхохотался. — А ты что думал, с гением сидишь? Винтик я, просто винтик во всей этой машине… — и, как-то разом посерьезнев, добавил. — Мне тут мое начальство передало… Спросить, что ты знаешь про полет своего отца… Ну тот, последний… И вообще, остались ли какие его записи у вас, в семье…

— Так меня сюда из-за отца?!

— Нет, тебя сюда из-за тебя. Но пойми, не все так просто. Не мог тогда твой отец до пассажирского рейса обычным способом добраться. Он же практически был на другом конце, по другую сторону от Солнца. Это был переход. И он прошел через него. И сделал он это сознательно, прекрасно понимая последствия. Но откуда он мог знать о существовании такой возможности? Может быть, что в личных архивах сохранилось? — голос Витьки вдруг стал вкрадчивым и вместе с тем будто извиняющимся. — Ведь даже само появление твоего отца на Земле и то загадка.

— Хотите в очередной раз покопаться в грязном белье нашей семьи?

— Если хочешь, пусть это будет выглядеть так. Твоя мать сказала, что полностью согласится с твоим решением.

— Мой отец умер, ты понимаешь — умер! Он спас людей, что вы все никак не отстанете от него?

— Он не только спас людей. Разгадывая загадку его перемещения, сейчас мы имеем стройную теорию переходов. Теорию, которая может быть поможет нам проникнуть в тайны Вселенной. А тебе — выйти за пределы Солнечной системы. Я понимаю, это больно. Сам недавно потерял родителей и поверь, перегрыз бы глотку каждому, кто попросил бы меня о том же, о чем прошу тебя я. Так что никто не требует от тебя немедленного ответа, ответа вообще и тем более согласия. Ты уж извини меня. Забудем, хорошо?

Витька подлил конька. Они выпили. Дальше разговор не клеился. В конце концов Николай ушел.

Только спустя полторы недели он дал положительный ответ…

Глава 3

Перегрузка все увеличивалась и увеличивалась, тело будто бы сжало огромным тяжелым прессом, стало тяжело дышать, глаза сами по себе закрылись и теперь требовалось неимоверное усилие, чтобы заставить их открыться вновь и видеть, хоть что-нибудь. Или хотя бы различать.

На центральном экране марево из дымчатых облаков. Зона перехода. «Как долго… Или только кажется?» — это уже где-то в подсознании. И снова сверху обрушивается следующая волна перегрузок. Дыхание перехватывает, все плывет. Но вот будто бы кто-то уронил штору, перед глазами возникает черная бездонность космического неба, подсвеченная мелкими вкраплениями ярких холодных звезд, только тяжесть почему-то не спадает.

«Надо убавить тягу, — взгляд скользит по экрану рядом, но курсор не двигается. — Черт! Тяга — это же левый джойстик». Странно, но под действием перегрузки трудно не только пошевелить кистью, лежащей на рычаге управления, трудно даже переключиться и заставить работать левую руку вместо правой. Но вот курсор медленно ползет по экрану. В самом низу: «Убрать до одного же».

Николай нажимает гашетку, команда принята. Но тяжесть в теле все равно растет. «Неужели отказ в системе управления?» И вновь все плывет и гаснет, а потом на какое-то мгновение становится как-то странно тихо, даже гул в ушах пропадает…

— Эй! Как ты там? Глаза-то открой, — прорывается будто бы из потустороннего мира.

— Нормально, — пилот открывает глаза, перед ним, в ореоле разноцветных зайчиков, улыбающееся лицо Вовки. Владимира Ранского — еще одного пилота из их учебной группы.

— Сам из центрифуги выйдешь, или тебе помочь?

Да, это всего лишь центрифуга, всего лишь очередная тренировка, и она закончена. Николай блаженно делает несколько сильных вдохов, огненные зайчики постепенно пропадают, все вокруг встает на свои места.