Выбери любимый жанр
Оценить:

Гусарский монастырь


Оглавление


48

А Пентауров, нагнув плешивую голову и держа себя за подбородок, гулял по кабинету и обдумывал план мщения.

Глава XXV

Невыразимые минуты пережила Леня на этом обратном пути. Впервые во весь рост свой встал перед ней ужас ее положения. Не сегодня-завтра Людмила Марковна могла очутиться на столе, и что ожидает ее тогда с таким «барином»? Она даже всплеснула руками при этом, пришедшем ей в голову слове, затем закрыла себе лицо и долго просидела в таком положении, силясь собраться с мыслями и решить, что делать.

Рассказать все Светицкому? Но он непременно вызовет на дуэль ее оскорбителя… Вдруг будет убит из-за нее? Такого исхода сердце Лени не допускало.

Передать все Людмиле Марковне было тоже нельзя: Леня чувствовала, что Пентаурова доживала последние дни, и страшно ей было при мысли, что она может отравить последние минуты любимого человека; да оно было и бесцельно: защитить Леню та все равно не могла.

Бежать? Но куда и с чем? Ни документов, ни денег, чтоб существовать, у нее не было; ее бы вернули по этапу из первого же города. Только один выход увидала перед собой Леня: смерть. И когда под лай собак коляска ее въезжала на просторный, зеленый баграмовский двор, она уже решила покончить с собой в тот же день, когда не станет ее благотворительницы.

На подъезде голубела венгерка Светицкого.

— Мы вас заждались! — воскликнул он, сбегая вниз, когда экипаж остановился. — Все благополучно? Нашли бумагу? Привезли? — озабоченно спросил он, всходя вместе с Леней на крыльцо подъезда и заглядывая ей в глаза.

— Нет… — со спокойным лицом ответила Леня.

— Нет?! — чуть не вскрикнул Светицкий. — Что же это значит?

— Значит, где-нибудь она в другом месте!

— Ничего не привезла, Людмила Марковна! — сказал гусар, выйдя на балкон.

— Сама осмотрела все? — спросила та, поднявшись в своем кресле.

— Да. Вероятно, у Владимира Дмитриевича другой ключ был, и он переложил ее куда-нибудь. Не беда, найдется!

Темные глаза Людмилы Марковны испытующе глядели на нее.

— Степан что говорил?

— То же, что я сказала: думает, что найдется!

— Когда сюда приедет?

— Не знаю, не упоминал об этом.

— Завтра не явится — сама в Рязань отправлюсь: новую вольную заставлю написать!

Складки, собравшиеся на лбу Светицкого разгладились; он оживился, и Леня перевела разговор на другую тему. Старуха ни словом не принимала в нем участия.


У Шилина под вечер сошлась та же компания, но, несмотря на штоф водки, стоявший на с голе и обилие произведений искусства Мавры, настроение всех было иное: виной тому оказался Белявка, явившийся позже всех прямо от Пентаурова и принесший дурные вести.

— Ну, братики, усему нашему дилу крышка! — сказал Белявка, войдя. — А вас у шею даже велено гнать!

— Как это в шею? За что? — задорно спросил Стратилат.

— А вместо грошей, что я просив для вас; разлютовался — беда! Кулаком по столу, ногами затопотал, плешь, шо самовар, засветилась! Весь театр, каже, к чертям разгоню: денег вин много стоит! Жадюга!

— Тэ-экс… — проронил Стратилат. — Что ж, мы с тобой теперь, Агаша, люди свободные! Дай Бог здоровья старухе с барышней — хоть завтра же в Москву двинем!

— Понятное дело! — подхватил Тихон. — Наплевать и размазать!

— О нас не речь, мы себе хлеба кавалок найдем… — продолжал Белявка. — А вот у Леонидовой дило худо… Оно, конечно, актерка она плохая, но по товариству жалко.

Все насторожились, и Белявка, всегда имевший точные сведения обо всем происходившем в доме от прикармливаемого им Ваньки, поведал о взломе молодым Пентауровым конторки, скрытии им вольной Лени и обо всем дальнейшем.

— Да это ведь что же такое? — воскликнул Стратилат, ударив кулаком по столу. — Убить его за это мало!

— ІІодлюга! — Всколыхнула воздух октава Агафона, и он тоже сжал огромный кулак свой.

— Пособить бы ей, братцы, как-нибудь? — горячо продолжал Стратилат.

— Пособить мы языком тилько можем! — проговорил Белявка. — Оно ж собственно и не наше дило! Разве для того, шоб барину хрю-хрю пидпустить?

— Следует помочь! — вступился Зайцев. — Тонет ведь перед нами человек!

Шилин перебирал свою бородку-клинышек.

— Дело мудреное… — проговорил он. — Кража налицо, а доказать ничего нельзя!

— Бежать ей куда-нибудь и шабаш! — воскликнул, ударив себя по коленке, Тихон.

— А паспорт? — спросил Белявка. — Ось и заковыка!

— Да… ей фальшивый не подойдет… — раздумчиво проронил Шилин. — Спрятал, говоришь, он ее бумагу, не порвал?

— В книжку засунул.

— Украсть — одно ей остается!

Белявка покачал головой.

— Мудрено! Кабинет вин на запоре всегда держить и ключ с собой в кишени носить. Без себя ни-ни: ни одной души не пускаеть!

— Другой подобрать можно! — сказал Стратилат.

— Це-це-це! — протянул Белявка. — Кто ж за это возьмется? За се спину вспишуть и в Сибирь прогуляться можно!

— Сибирь — чхать! — сказал Стратилат. — И там люди живут!

— Верно!… — подхватил Тихон. — Наплевать и размазать! В ухо бы его хорошенько — р-раз!

— Вот ты и поди… размажь! — посоветовал Белявка.

— Я? Я по купечеству, я не могу! А вот Ваньку наладить — это так! Красную жертвую ему.

— Ванька-дурак: и сам попадется, и других подведет, нечего и пустяков зря городить! Никто в петлю за чужое дело не полезет! — возразил Шилин.

— А ясное дило: умный вы чоловик, Смарагд Захарович! — поддержал Белявка.

Разговор перешел на горе остальных актеров, надеявшихся, что новый барин подпишет их вольную; компания всласть поругала Пентаурова и разошлась.

Мавра убрала со стола, и Шилин собрался ложиться спать, как вдруг послышался стук во входную дверь. Шилин пошел отворить и увидал Стратилата и Агафона.

3

Жанры

Деловая литература

Детективы и Триллеры

Документальная литература

Дом и семья

Драматургия

Искусство, Дизайн

Литература для детей

Любовные романы

Наука, Образование

Поэзия

Приключения

Проза

Прочее

Религия, духовность, эзотерика

Справочная литература

Старинное

Фантастика

Фольклор

Юмор