Жанна д'Арк из рода Валуа. Книга третья

Оглавление

149

Кошон холодного ветра словно не замечал. Стоял на берегу, не отрывая глаз от подплывающей лодки и не оборачиваясь на посиневшую от холода свиту за спиной. Поёживался только слегка. Но, что такое озноб тела в сравнении с теплом души, которую грел вид целой флотилии, а более всего, вид одной маленькой лодочки, везущей его триумф – английского короля, обещанного им Бэдфорду!

Свита, правда, оставляла желать лучшего. Его светлость мог бы отправить для встречи племянника людей познатнее той отары клириков, которых Кошон собрал по сусекам королевства. Но… «Мне некогда заниматься такой ерундой, как встреча! Дела в Нормандии всё хуже… Организуйте сами!». Вот и всё, что было сказано!

И слава Господу!

Только сейчас, ожидая этих английских лордов, от которых так и жди открытой свары, Кошон понял, что присутствие в момент встречи представителей французской знати было бы лишним. Они, хоть и присягали некогда Монмуту с полной готовностью, теперь стали какими-то скользкими, скрытными, мутно смотрящими при встрече поверх плеча… Эти, не дай Господь, почуют что-нибудь, поймут про разногласия, и продадут, не задумываясь!

Да и чёрт с ними! Обыденная встреча на продуваемом всеми ветрами берегу не приём послов, в конце концов! Король слишком мал, чтобы понимать, а лордам, как и самому Кошону – чем меньше сторонних людей вокруг, тем лучше…

Из-за спины епископа побежали слуги со сходнями. Гребцы на воде подняли вёсла и лодка глухо ткнулась в брёвна причала

Первым, презирая сходни, выскочил Арундел и, словно не заметил Кошона, деловито помог спуститься величавому кардиналу. Потом появился слегка раздражённый Норфолк, и только после этого Кошон позволил себе подойти, чтобы поприветствовать английского короля.

Бледный мальчик, нетвёрдо ступая, почти упал на руки своим лордам. Пышные приветственные фразы епископа пропустил мимо ушей, и по всему было видно, что хочет он сейчас только одного – поскорее забраться в тёплый возок, да убраться подальше от этой лодки и от проклятого пролива.

– Что с нашим делом? – тихо спросил Винчестер у Кошона, пока хмурый Норфолк поддерживал шатающегося короля.

– Всё хорошо, – умильно прикрыл глазки Кошон.

– Это вы так считаете, или дело уже сделано? – прошипел Винчестер. – Меня волнует реакция Филиппа Бургундского. Будет ли он твёрд до конца, если французский король захочет всё-таки девчонку выкупить?

– Не захочет, – любезно осклабился Кошон. – То есть, за герцога Филиппа я ручаться не могу, но в окружении, так называемого, французского короля есть люди, которые, в нужный момент, подскажут, как ему лучше поступить.

Винчестер недоверчиво покосился, но говорить ничего не стал. Норфолк уже оглядывается, да и проделанный путь к долгим беседам не располагал – добраться бы уже до дома какого-нибудь…

– Но ведьму-то точно поймают? – только и спросил устало.

– Ловушка уже подготовлена, милорд.

Ланьи – Компьен

...

Две девушки стояли на краю широкого, ровного, как водная гладь, поля. Позади них раскинул свои шатры военный лагерь, но впереди всё было ещё настолько мирным и тихим, что казалось даже птицы, чтобы не спугнуть тишину, не доводили до конца робкие, недоверчивые трели.

Весна наполнила собой весь мир. Рассветный туман над полем казался хрустальном стеклом, сквозь который просвечивала первая зелень и сиреневые головки ранних полевых цветов. Тонкие прохладные запахи, идущие от просыпающейся земли, дарили надежду и мечту. Надежду на то, что всё будет хорошо и мечту о лучшем. Даже военный лагерь за спиной девушек более походил на турнирное стойбище, чем на походный бивак. Сонный, размякший ото всех этих невольных надежд на лучшее будущее, он ворочался, как ленивый, сытый кот, которому сейчас не до мышей.

И девушки стояли и молчали сколько было возможно, потому что всё самое главное между ними давно рвалось быть высказано, но не хотелось именно сейчас пугать мирную тишину словами ненужными и стыдными из-за откровенного неверия в то, что эта общая надежда на лучшее когда-нибудь оправдается. Во всяком случае, для них.

Ещё в Ланьи Клод рассказала Жанне о том, как узнала о её новом походе. И, как сразу же, не откладывая на потом, начала собираться в дорогу, пользуясь отсутствием господина де Ре, срочно уехавшего в Бретань. Про своё намерение уйти она тайком сообщила только причётнику и лекарю, её лечившему.

Оба, естественно, всполошились и даже хотели посылать нарочного к барону. Но Клод оказалась настолько непреклонной, как в отношении своего желания уйти, так и в нежелании сообщать об этом барону, что обоим пришлось отступить.

– Без тебя, что ли, не обойдутся? – пробурчал, смиряясь, причётник. – Пойдёшь-то как? Одну не пущу, так и знай!

– Одна и не пойду, – согласилась Клод. – Но из замка, как я слышала, скоро обоз пойдёт в Пуатье. С ним и отправлюсь.

Лекарь, со своей стороны тоже попытался на неё воздействовать. Потребовал осмотреть рану и, как умел, старательно делал вид, что дело плохо. Но Клод долго хмурить брови ему не дала. Они достаточно общались, и в долгом пути из Парижа, и в первые дни пребывания в замке, чтобы можно было теперь друг перед другом притворяться. Лекарь был ещё достаточно молод, и, как всякий молодой человек, пытался произвести впечатление на девушку, которая, по воле обстоятельств, других собеседников кроме него не имела. Поэтому, не зная иного способа, он по дороге поражал Клод своими лекарскими знаниями и подробно рассказывал о ранах, способах излечения и симптомах излечивания. Так что теперь она и сама могла понять, что рана в предстоящем пути помехой быть не может.