Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая.

Оглавление

Сейчас уже и от него не зависела. Издали дружинник видел, как непрерывной рекой в ворота врываются варяжские полки, и не было рядом силы, способной остановить их. Славен уже можно было считать взятым, в этом Белоус не сомневался.

Так Славен пал навсегда, без всякой надежды возродиться под своим историческим именем, но ещё никто не знал этого, даже сами варяги…

Глава вторая

Княжич Вадимир не подгонял коня. Тот сам шёл всё резвее и резвее, как и другие кони небольшого отряда. Когда человек, плохо, как человеку и положено, ориентируясь в пространстве, ещё не в состоянии понять, что он уже приближается к обжитому месту, кони уже издали знают это, надеются на отдых и кормёжку, и потому всегда торопятся и ускоряют ход без понукания всадников.

Несколько раз Вадимир будто бы невзначай оборачивался, и бросал короткий взгляд на сани. И тут же смотрел дальше, проверяя, насколько отряд растянулся. Но увидеть то, что ему увидеть хотелось, княжич успевал. Велибора сидела с закрытыми глазами, до носа укрывшись пологом. И непонятно было, спит она или просто на морозе и при боковом порывистом и сыром ветре так сидеть ей спокойнее. Сани бежали ровно, как и кони всего отряда. Ледовая дорога через Ладогу тоже не обещала подъёмов и спусков, и потому в таком пути, да ещё в санях, задремать не сложно. Да и в санях сидеть – не в седле, там даже подъемы и спуски не особо ощущаются.

Путь, путь, путь – казалось, он никогда не кончится. Однообразный и своим однообразием утомляющий. Путь бесконечный, кажется, но и он, несмотря на все ожидания, оказывается, тоже окончание имеет. Встали только на берегу Вуоксы против крепости Карелы, и протрубили в большой сигнальный берестяной рожок. Трубить пришлось трижды, чтобы их услышали – сильный ветер, идущий с Ладоги – вдоль лесистых берегов, как в трубу, звуки относил. Только после третьего раза в ответ раздался другой сигнал. Краснощёкий рожечник дружины княжича выдул новый, подтверждающий, и услышал его же в ответ. Такую сложную систему сигналов придумал сам князь Буривой ещё с осени, с поры первого тонкого ледка на реке, опасаясь за тайну подъездных путей и целостность крепости и самого города Бьярмы.

Стали ждать. Ледовый смотритель из крепостной охраны появился вскоре, верхом. Пожал недоуменно плечами:

– Чего, княжич, вызывать… Такой мороз… Все полыньи схватились намертво… Лося держат… Ехали б, не мёрзли…

Этими незамысловатыми словами он дал сразу много информации: подтвердил, что враг теперь имеет возможность подойти к крепости вплотную, но и сообщил одновременно, что охрана крепости, стало быть, не дремлет, и к любому повороту дела готова. То есть, все живут в постоянном напряжении. Именно потому, как только миновали середину левого рукава Вуоксы, смотритель опять поднял рожок, и протрубил новый сигнал. Ему ответили. И он опять ответил. И все сигналы были разными. Более того, Вадимир знал, что каждый день очерёдность сигналов, подаваемый смотрителем, меняется. Это на случай, если враг смотрителя захватит, и заставит его сигнал подать. Смотритель – человек надёжный. Если он подаст не тот сигнал, ворота не откроют.

Сейчас же ворота распахнули ещё до того, как вереница лошадей и сани среди них подошли к берегу Кукушкина острова. Вадимира давно уже ждали, и к приезду были готовы.

За короткий путь через реку княжич ещё несколько раз коротко посмотрел на сани. Старался смотреть для других незаметно, чтобы избежать насмешек. И из того, что Велибора сидела всё в той же позе, словно ничего не видела и не слышала, хотя звук большого берёзового рожка разбудил бы любого, Вадимир сделал вывод, что она специально для него делает вид, что спит. Именно так, именно делает вид для него, чтобы он понял, что она не спит. Так бывало, когда Велибора ставила перед собой какую-то цель, в достижении которой Вадимир был ей помехой, и она хотела заставить его угождать себе, соглашаться или хотя бы не мешать, если помогать он не желает. Но он уже научился управлять женой. Тем более, в делах серьёзных. А что сейчас предстоит дело серьёзное, Вадимир знал, потому что Велибора не однажды уже заводила разговор о том, как сильно она хочет стать княгиней. Не княжной, а княгиней словен, то есть, откровенно намекала, что Вадимир должен искать пути, как обойти старшего брата Гостомысла. Но сам Вадимир в этом вопросе был твёрд, и предпринимать что-то против брата отказывался категорически. Он даже не ругался из-за этого вопроса, он просто не желал его даже обсуждать, прерывая в самом начале. Но прерывать приходилось многократно, и, чем дальше, тем чаще.

Кони активнее заперебирали ногами, и приходилось натягивать повод, чтобы удержать их, и не нарушить строй. Кавалькада подошла к воротам вплотную.

Говоря честно, Вадимир в глубине души всё же надеялся увидеть среди встречающих, высыпавших за ворота, коренастую и крепкую фигуру в белой ошкуйной шапке. Знал, конечно, что, имей отец возможность ходить, он не послал бы за ним, тем не менее, верил в чудо, позволившее бы отцу встать, и надеялся, что Буривой встретит их. Отцу иногда удавалось совершать чудеса за счёт силы своего духа… Ожидания, однако, оказались напрасными. Крепких коренастых фигур было много, но знаменитой белой ошкуйной шапки княжич не увидел.

Вадимира у ворот встретил воевода Военег, сменившийся со своей дружиной в крепостице Лосиный брод, где он стоял два осенних месяца. Буривой вызвал воеводу в Карелу, послав взамен слабый гарнизон, которому было по силам едва-едва защитить стены. Никто не понимал, чем такое решение вызвано, но с князем, даже если он часто бывал не в себе, не спорили.