Наконец-то вместе

Оглавление

116

Как только адвокаты Валенте выставляли своих противников дураками и всячески унижали, оставалось только добить поверженных, разразившись тирадами, пестревшими такими терминами, как «неизлечимая глупость», «непростительная небрежность»и «вопиющее невежество».

Маккорд вернулся к столу и сел.

— Такие адвокаты берут гонорар по две тысячи долларов в час или больше, но почти никогда не проигрывают. Они не тратят денег или времени клиента на то, чтобы открыто мстить, но каждый раз получалось, что обвинители уходили опозоренными, и сделано это было по приказу Валенте. Он не успокаивался, пока обвинители не лежали мордами в грязи, а его стопа не попирала их головы. Тогда, и только тогда, он позволял им встать.

— И я не могу осуждать его за стремление к мелочной травле.

— В его поступках нет ничего мелочного. Обвинители, которых выставили идиотами в таких громких процессах, могут навсегда распроститься со своими карьерными устремлениями. Но и у них хорошая память. И они могут затаить злобу. Более того, как только очередной их коллега спешит, поджав хвост, укрыться в конуре, на его место находится дюжина других, которым не терпится доказать свой профессионализм и отвагу, став первым и единственным, кому удалось прижать Валенте.

Он поднял было карандаш, но тут же отбросил с тем же нетерпеливым раздражением, как и перед этим папки.

— Принимая это дело, я считал Валенте не кем иным, как огромной акулой, ухитрявшейся годами прорываться через сеть закона. Я хотел загарпунить его по все той же причине, что и остальные обвинители. И поэтому ничем от них не отличаюсь.

— Не правда! — вырвалось у Сэм с такой силой, что удивление стерло гнев на его лице.

— Какая же разница?

— Ты верил, что он виновен во всем том, что ему приписывали. Некоторые из обвинителей должны были знать, что раздувают из мухи слона.

Маккорд, не отвечая, покачал головой, словно вспомнил нечто неприятное:

— Когда Труманти в тот день вызвал меня в полицейское управление и распинался, как страстно хочет, чтобы именно я вел это дело в качестве «личного ему одолжения», мне стало не по себе. Я чувствовал, что в его отношении к Валенте есть нечто одержимое и мстительное. Он не только на каждом шагу проклинал Валенте, но и постоянно подчеркивал, что его последнее предсмертное желание видеть преступника в тюрьме. Думаю, старик действительно убедил себя, что Валенте виновен во всем, начиная с убийства Холмса. Когда я сообщил, что как раз собирался вручить ему свое заявление об отставке, он пообещал, что, если сумею повесить на Валенте убийство первой степени, смогу уйти на покой в чине капитана.

— И это как-то повлияло на твое решение взять дело?

— Будь у меня желание стать капитаном, — пренебрежительно отмахнулся он, — я бы делал карьеру несколько иным образом. — И, кивком указав на стул, добавил:

— Когда я стал рыться в куче этого дерьма, сразу заметил, что многие обвинители строили дела буквально ни на чем. Валенте не крестный отец мафии с войском покорных слуг, готовых сделать за него грязную работу. Он управляет вполне легитимной многонациональной корпорацией. При таком постоянном контроле, какому подвергается он, все дела должны быть безупречно чисты, иначе его давно уже сумели бы в чем-то уличить. Но самое большее, что на него есть, — незначительные нарушения бухгалтерского учета, какие можно отыскать в любой большой фирме. — Он немного помолчал, глядя на доску, где еще виднелись записи косвенных улик, накопленных против Валенте, прежде чем мрачно усмехнуться:

— Думаю, можно с уверенностью сказать, что Валенте не убивал Логана Мэннинга и никого не нанимал на эту работу.

— Почему ты так считаешь? — спросила Сэм, сдержав довольную улыбку.

— Потому что намеревайся Валенте совершить убийство, давным-давно прикончил бы Труманти. Ничего не скажешь, вот человек, живущий по принципу «Никогда не жалуйся, ничего не объясняй». Неудивительно, что он тебе понравился.

— Что ты собираешься делать сейчас? — спросила Сэм, вставая.

— Помимо всего прочего, отыскать настоящего убийцу Мэннинга. Начнем с завтрашнего утра. Обсудим версии, назовем возможных подозреваемых. — Он обошел стол, схватил со стула куртку и приказал:

— Одевайся. Отвезу тебя домой.

Раньше он никогда ничего подобного не предлагал. У Маккорда была машина, но в хорошую погоду Сэм возвращалась к себе пешком, в другие дни ехала на метро. Она уже открыла рот, чтобы отказаться, но промолчала, убеждая себя, что день был тяжелым и не стоит отвечать невежливостью на доброту.

Но по правде говоря, он выглядел таким усталым и озадаченным, что у нее сердце за него болело.

Глава 60

У лифтов собралась небольшая толпа, поэтому Маккорд сразу направился к лестнице, и Сэм последовала за ним. Он шел в двух шагах впереди, что давало возможность любоваться волосами на затылке, спускавшимися до самого воротничка.

Маккорд все еще не мог успокоиться, переживая свою невольную роль ищейки, пытавшейся очернить невинного человека.

— Как же я чертовски рад, что не стал огульно обвинять Валенте сегодня утром! — саркастически заметил он. — Они пытались посадить его под замок на долгие годы, а я усердно помогал надеть на него смирительную рубашку за то, чего он не совершал. Интересно, насколько далеко может зайти злоупотребление силой и властью?

— А мне он кажется очень счастливым человеком, — заметила Сэм.

— Интересно почему? — пренебрежительно бросил Маккорд, когда они добрались до площадки второго этажа.

Правая рука Сэм сама собой потянулась к его плечу, но так же порывисто дернулась назад. Похоже, Сэм вполне была способна противостоять его магнетическому притяжению, когда Маккорд находился в своем обычном состоянии полной уверенности в себе, но, как выяснилось, забывала обо всем, видя его в таком состоянии.