Только свои

Оглавление

Семь человек, один из которых должен иметь основания для убийства. Очень веские основания. Все понимают, что убийство посла вызовет грандиозный скандал. А убийство в загородном доме, где никого не было, кроме самых близких людей, вызовет еще больший скандал. Но кто-то сознательно пошел на него? А если отца давно хотели убить? Ведь кто-то ворвался и полоснул его по руке вчера в Лондоне, кто-то сегодня пытался залезть в наш дом. Я замер. А если все гораздо проще? Не коньяк был отравлен, а бокал. Стенки бокала могли быть заранее вымазаны сильнодействующим ядом. Нет, не получается. Каким образом отец должен был взять именно тот бокал, который был нужен для убийства? С такой же вероятностью этот бокал мог взять любой из нас. Не получается, нет, эта моя версия не подходила. Но я подумал, что насчет незнакомцев, пытавшихся влезть в лондонскую резиденцию отца и в этот дом, нужно будет обязательно рассказать полиции. Возможно, мы еще чего-то не понимаем. Нужно более внимательно исследовать кабинет, вдруг в этом старом доме есть какая-то потайная дверь? Опять не получается. Вот так я выдвигал версии и сам же их опровергал. Ведь мы взяли бокалы, когда все вместе вошли в кабинет. Все четверо мужчин. Потом за нами пришли женщины. Никого чужого не было. Никакой двери здесь не может быть не потому, что в этих домах не бывает таких дверей. Очень даже бывают, и не одна. Но никто чужой сюда после нас не входил. И значит, остаются шесть подозреваемых. Или семь вместе со мной?

Глава 15

Гулсум пыталась убедить мать подняться в спальню и прилечь. Но та отказывалась. Единственное, что нам удалось сделать, это пересадить ее в кресло и накрыть пледом. Мама сидела, уронив голову, и о чем-то размышляла. За одну ночь она на наших глазах превратилась в старую женщину. Я не мог смотреть на нее, вышел из кабинета, пройдя в гостиную, вошел в столовую. Там уже собрались все остальные. Салим сидел за столом и что-то ел. Похоже, смерть друга и хозяина дома не сказалась на аппетите этого быка. Лена устроилась у камина с большим бокалом в руках, наполненным джином с тоником. Она была задумчива и мрачна.

Вернувшаяся из своей комнаты Рахима сидела чуть в стороне. Она не хотела находиться рядом с Леной и поэтому, взяв стул, села в другом конце комнаты. Тудор стоял между ними. Ему явно нравились обе молодые красивые женщины. И он поочередно отпускал комплименты им обеим, несмотря на присутствие Мухтарова. Следом за мной в столовой появилась Гулсум, и мы с ней сели за стол. Я выпил немного воды, но на еду не мог даже смотреть. Гулсум ни к чему не притронулась.

– Мама хочет побыть одна, – объяснила она мне.

Тудор подошел к нам и сел за стол. Так мы молча просидели некоторое время.

– Погода еще больше портится, – сказал наконец Тудор, прислушиваясь к сильному ветру. – Я думаю, вертолет в такое ненастье не пошлют. Наверное, найдут какой-нибудь джип или внедорожник. Лучше моего «Хаммера» все равно не найдут, но я не думаю, что у местной полиции есть такие автомобили.

– Наверняка нет, – согласился я. – Только боюсь, что местные полицейские тут вообще не появятся. Они так напугались моим сообщением о смерти посла, что немедленно стали докладывать о случившемся в Лондон. И пока сюда не приедут специалисты из Скотленд-Ярда, местные полицейские ничего предпринимать не будут. Зачем им брать на себя такую ответственность? У них в Честер-Сити, наверное, никогда не случалось таких громких преступлений. Самое большое, что здесь, вероятно, происходит, – это кража свиньи.

– Правильно, – рассмеялся Мухтаров. – Все полицейские во всем мире похожи друг на друга. Одинаково боятся ответственности и хотят переложить расследование по громким преступлениям на плечи других.

Я вспомнил про две его судимости и подумал, что он знает, о чем говорит. Уже имел дело и с милицией, и с прокуратурой.

– Тогда они приедут часа через три, – предположил Тудор, – не раньше. Им нужно согласовать все вопросы с Министерством иностранных дел, найти нормальную машину, выехать из Лондона и добраться сюда. Я думаю, они приедут к двум или трем часам ночи.

– Ничего себе Рождество, – спокойно произнесла Лена. – Значит, спать нам сегодня не дадут.

Она не постеснялась сказать такие слова в нашем присутствии. Абсолютно циничная, гадкая баба! И как она могла мне нравиться?

– В любом случае следователи будут допрашивать всех, – вздохнул Мухтаров. – Поэтому даже не думай подниматься наверх. Сиди у камина и жди полицейских.

– Так и будет, – поддержал его Тудор. – Они наверняка захотят поговорить с каждым из нас.

Рахима недовольно заскрипела стулом, но ничего не сказала. Хорошо, что она молчала. Ее тоже явно не устраивало такое Рождество, но она понимала, что нужно молчать, хотя бы в силу обычной человеческой этики, чтобы не показаться всем стервой. Совсем недавно погиб отец ее мужа, и поэтому она сидела тихо, не вмешиваясь в наш разговор.

– Может, позвать кого-нибудь с фермы? – предложил я. – Они могут знать, как добраться до ближайшего полицейского участка. И нам еще понадобится врач.

– А ферма далеко? – поинтересовался Тудор. – Мы сможем до нее добраться на нашей машине?

– Недалеко, – ответил Мухтаров, – в двух-трех километрах отсюда. Я видел, как наша кухарка с мужем, с этим садовником, отправились туда пешком. Но это было еще до того, как поднялся ветер. Хотя снег шел и тогда.

– Доедем, – решил Тудор, – нужно попытаться.

– Нет, – вмешалась Лена, – если вы уедете, опять может появиться этот таинственный грабитель. Вам нельзя оставлять дом. У нас всего трое мужчин.