Мэгги без царя в голове

• Предыдущая
• 27/85
• Следующая

Венера явно гордилась собой:

— О, я была потрясающа. Я им сказала: «Никто из друзей, настоящих друзей Берни, в жизни не поверит, что она могла кого-то убить. Даже если он это заслужил. Я совершенно уверена, что манхэттенский суд — самый справедливый суд на просторах нашей великой Америки».

Мэгги уронила голову на руки:

— О господи, она ее уже арестовала и собирается судить.

— Мэгги права, мисс Симмонс, вы же знаете, что Берни еще не арестована.

— О, ну это вопрос времени. Но я уверена, что это была самозащита.

— Вон. — Мэгги вскочила, прежде чем Сен-Жюст смог ее удержать. — Пошла вон, Вера. Поняла? Не звони и не пытайся увидеть Берни. И моли бога, чтобы никогда больше с ней не встречаться после того, как она узнает, что ты тут наговорила.

— Я… я не понимаю, — проблеяла Венера, вставая с кресла. Она сгребла сумку и загородилась ею от Мэгги. — Я что-то не то сказала? Я действительно сказала что-то не то? — Венера отступала к двери.

— Ты выбрала несколько… неудачные слова, — Сен-Жюст проводил Венеру до двери.

— Я ничего плохого не имела в виду. Мне казалось, что это вполне хорошие слова.

— О своих дурацких книжонках ты тоже так думаешь, — мстительно ответила Мэгги. Сен-Жюст быстро вытолкал Венеру и закрыл за ней дверь, как раз вовремя — с той стороны в дверь вонзилась шариковая ручка. — Черт, Алекс, с такими друзьями, как Вера, Берни никаких врагов не надо.

— Это уж точно. Но если мы правы и Берни невиновна, значит, как минимум один враг у нее есть.

Глава 7

Мэгги разрывалась на части. Одна ее половина хотела заняться раскопками в квартире миссис Голдблюм в поисках дневников, приклеенных к нижним сторонам ящиков комода или спрятанных за картинами. Другая половина понимала, что в данный момент ее главная задача — помочь Берни в час ее испытаний, как сказал бы Сен-Жюст.

Так что Мэгги всего лишь заглянула за одну очень подозрительную картину, на которой, по всей видимости, была изображена черная кошка в черной комнате, в надежде найти там сейф. Увы, сейфа за картиной не оказалось, и Мэгги мужественно вернулась в собственную квартиру… где и обнаружила Берни, которая сидела на диване, облаченная в бирюзовую шелковую блузку и широкие черные брюки. Берни была в полной боевой раскраске. Одну ногу Берни положила на кофейный столик.

Нога эта была босой, а между пальцев торчали косметические тампоны. В комнате воняло лаком для ногтей.

— Что ты делаешь? — Мэгги задумалась: чем она больше расстроена — тем, что Берни не скорчилась на диване, охваченная ужасом, или же неприятным запахом лака. А еще говорят, что у курильщиков плохое обоняние.

Берни окунула кисточку в пузырек с огненно-красным лаком и сосредоточилась на ногте большого пальца.

— Понимаешь, Мэгги, тут одно из двух: или я умру от ужаса, или буду сражаться. Ты что, еще не поняла, что меня подставили?

— Ну, вообще-то мы с Алексом пришли к такому же выводу. Но ты же говорила, что ничего не помнишь?

— Не помнила. И не помню. Но твердо знаю, что не убивала Бадди. Я бы лучше заложила его копам за то, что разыграл свою смерть. Или сдала бы негодяйскую сволочь налоговой полиции за уклонение от налогов — последние лет пять до того шторма он не заполнял налоговых деклараций. Я, кстати, настояла на том, чтобы заполнять их по отдельности, как и на том, чтобы заключить брачный контракт. Зачем мне его убивать? Я бы лучше навещала его в тюряге раз в месяц, приносила бы ему чернослив в кулечке. Он терпеть не мог чернослив.

— Ну да. — Мэгги присела на диван напротив. — Это в твоем духе. Помучить его как следует.

— Да, точно. К тому же я бы не стала убивать его у себя дома. Это же не имеет смысла.

— Имеет — если хочешь потом апеллировать в суде к тому, что это не имеет смысла. — Мэгги разглядывала Берни, которая недрогнувшей рукой покрывала лаком очередной ноготь. — Но ты права. Ты бы не стала… Погоди, ты заставила Бадди подписать брачный контракт?

Берни свободной рукой откинула со лба спутанные локоны.

— Ну да. Их тогда все подписывали. Выйти замуж без контракта было бы моветоном.

— «Мовитоном», как сказала бы одна особа. — Мэгги достала никотиновый ингалятор и глубоко затянулась очередной порцией бесполезных химикалий. — Так Бадди ничего бы не получил в случае развода? Или в случае твоей смерти?

— Точно. Он был страховым агентом, и не слишком успешным. Ему даже пришлось устроиться на вторую работу, когда любовный угар прошел и я перестала его содержать. Кёрк хоть и был земляным червяком, но при разводе поступил со мной по справедливости. Я смогла купить этот дом в Коннектикуте. Он записан на мое имя.

— До сих пор?

— Черт! Мэгги, дай мне срочно салфетку. Я лак смазала.

Мэгги схватила со стола упаковку салфеток и протянула ее Берни.

— Я в шоке. Я-то думала, что все о тебе знаю. А у тебя, оказывается, есть дом в Коннектикуте. Почему ты его не продала?

Берни дернулась и смазала лак еще на одном ногте:

— Наверное, потому, что все в городке думали, будто я убила Бадди и похоронила его на заднем дворе. Вот я и сохранила этот задний двор за собой… просто чтобы их позлить. — Она посмотрела на Мэгги. — Ты же меня знаешь. Я плохая девочка, правда?

— За это я тебя и люблю. Дом сдается внаем?

Берни критически оглядела правую ступню, вздохнула и полезла за бутылочкой жидкости для снятия лака.

— Давай сменим тему? У меня получалось намного лучше, пока мы не заговорили об этой ерунде.

— Погоди минуточку. Дом сдается внаем, Берни?

Берни откинулась на спинку дивана и вздохнула.

• Предыдущая
• 27/85
• Следующая