Благоразумные желания

Оглавление

— Алло?

— Сестричка, это Трейси. Барби сказала, что у тебя целая неделя свободна. Ты не могла бы пожить у меня и присмотреть за моими собаками до воскресенья?

Трейси редко просила о помощи.

— А что случилось? — медлила Эми.

— Я должна лететь в Сан-Франциско с хором. Предполагалось, что за собаками присмотрит мама, но у Сары режутся зубы, и мама помогает Барбаре. Если я не поеду, то мои дети вылетят из программы конкурса на следующий учебный год.

— Когда мне приехать?

— Сегодня.

Надо уезжать прямо сейчас. Оставить Роберта. Конечно, это, с одной стороны, весьма благоразумно. Там, где дело касалось Роя, Эми не могла рассуждать здраво. Стараясь подавить в себе противоречивые эмоции, вызванные необходимостью отъезда, она ответила сестре:

— Конечно, я приеду.

— Ты просто ангел, — пылко заявила Трейси. — У мамы есть запасной ключ — возьми у нее. Я оставлю тебе записку. Собачья еда в кладовке. Можешь даже с ними не гулять, а просто выпускать во внутренний дворик. Спасибо, сестричка. Я вернусь в воскресенье к вечеру.

— Желаю прекрасных зрителей, — ответила Эми, но на другом конце уже раздались короткие гудки.

Эмили аккуратно положила трубку, обернулась и столкнулась лицом к лицу с Роем.

— Что случилось?

— Трейси просила, чтобы я пожила у нее до воскресенья, присмотрела за ее собаками. Надо ехать уже сейчас.

По кратким ответам Эми Роберт уже догадался, в чем дело.

— Для этого можно было кого-нибудь нанять, — заявил он, сдерживая гнев.

— У нее не было времени. Сестра никогда не просила меня об одолжении. Она боготворит слово «независимость», особенно по отношению ко мне, мы же близнецы.

— Я не хочу, чтобы ты уезжала.

— Думаю, будет лучше, если я уеду, — осторожно заговорила Эми. — Нам необходимо немного остыть…

— Говори о себе.

— Хорошо, — торопливо согласилась она. — Мне надо побыть вдали от тебя какое-то время. Ты слишком настойчив. Слишком многое произошло за такое короткое время. Мне необходимо уехать и обо всем подумать.

— Ты убегаешь от того, что случилось здесь. Придумываешь себе занятия, чтобы не встречаться лицом к лицу. Останься со мной.

— Я и ты — противоположности! — простонала Эмили. — Я аккуратная — ты неряха. Я музыкант — ты скульптор. Я городская, а ты из деревни. Я люблю овощи, а ты — рыбу. Разве ты этого не видишь? Мы слишком разные.

— А как насчет такого варианта? — парировал Рой. — Ты основала музыкальную школу, я — художественную. Я люблю свою работу, ты — свою. Мою работу люди оценивают душой и глазами, твою — душой и ушами. Мы оба из мира искусства. В конце концов, я хочу тебя, а ты меня. Мы не такие уж разные. В самых важных вещах.

— Я не хочу уезжать… Это обстоятельства…

— Тебе не нравится, когда лгут тебе. Так не лги мне.

У него на все есть ответ. Донельзя разгневанная, Эми нахмурилась.

— Я уеду в город, как только соберу вещи. Я не хочу с тобой ругаться.

— Ты живешь одна, и я тоже. Мы вольны сами принимать решения. Есть только одна причина, по которой мы ругаемся, и именно поэтому мы должны быть вместе, — сказал Рой со странной усмешкой.

— Вот именно поэтому нам надо расстаться. — Эми не собиралась так говорить. Внутри у нее все болезненно сжалось.

— Позволь сказать тебе кое-что еще! Ты можешь убирать мои работы, если они не нравятся. В спальне накрыта одна скульптура. В ней слишком много эмоций, правда? Она слишком реальная. Но не думай, что ты так легко от меня отделаешься. Потому что я борюсь не только с тобой, но и за тебя.

— Тебя никто об этом не просит!

— Делай что хочешь, — проскрежетал Роберт. — Я пошел колоть дрова.

Во всем этом хорошо лишь, что я очень рассердилась и не заплакала, рассеянно подумала Эми. Она взбежала наверх и упаковала вещи в рекордно короткое время, сняла халат со скульптуры и показала ей язык — хоть какое-то удовлетворение. Еду она оставит ему. Пусть разнообразит свое меню.

Эми побросала сумки на заднее сиденье. Где-то за домом раздавались мерные удары топора. Надо бы попрощаться. Только она не будет. Эми уселась в машину и попыталась завести мотор.

7

В ответ послышался слабый щелчок. Эми попыталась еще раз. Опять неудача. Крепко стиснув зубы, она посидела минуту или две, соображая, что же могло произойти. Вероятно, сел аккумулятор, но это — лишь смутная догадка. Как же ей завести эту чертову колымагу? Пару раз нажав на газ, девушка поставила ключ в первоначальное положение и повернула его снова. Мотор молчал.

— Ты собираешься свести меня в могилу? — вскипела женщина. — Не могла подождать, пока я доберусь до города. И что мне делать?

— Проблемы, дорогая? — насмешливо спросил знакомый голос.

— Машина не заводится, — сдержанно, не поднимая головы, ответила она.

— Наверное, придется мне отвезти тебя в город, — заметил Рой.

Эмили подняла глаза и поняла, что сделала ошибку. Его рубашка, осыпанная мелкими стружками, прилипла к груди. Руки и джинсы были испачканы, а в бездонных ясных глазах плясали чертики. Не позволяя уголкам рта ответно изогнуться в улыбке, Эми сердито пробурчала:

— Ты же весь в опилках.

— За мной некому присмотреть.

— Неужели некому штопать твои носки и гладить рубашки? Тебе бы жить в прошлом веке, на ферме.

— Некому согреть мою постель холодными зимними ночами, — как ни в чем не бывало продолжал он. — Багажник закрыт? Я перенесу вещи в свою машину.

Выбора нет.

Эми вышла из машины, закрыла двери и пересела в автомобиль Роя. Минут десять спустя они уже сворачивали на шоссе. Роберт переоделся в чистые джинсы и светлую рубашку, расстегнув пару ее верхних пуговиц. Несколько миль промелькнули в абсолютном молчании. Эмили решилась нарушить его первой: