Выбери любимый жанр

Оценить:

Если наступит завтра

Оглавление

– Офицер! Офицер!

Двое мужчин удивленно переглянулись.

– Черт возьми, да что вы делаете, – зашипел Тревор. – Вы что, хотите, чтобы нас всех арестовали?

Полисмен подошел к ним.

– Да, мисс? Какие проблемы?

– О, нет проблем, – сказала Трейси. – Эти два чудесных джентльмена нашли утерянные мной драгоценности и вернули их мне. Я уж боялась, что мне придется обратиться за помощью в ФБР.

Двое мужчин обменялись взглядами.

– Они полагали при этом, что вы не откажетесь сопроводить меня до такси.

– Конечно. С удовольствием.

Трейси повернулась к мужчинам.

– Теперь совершенно безопасно вернуть мне мои драгоценности. Этот приятный офицер позаботится обо мне.

– Не надо, – возразил Том. – Будет лучше, если мы…

– Нет, нет, я настаиваю, – твердила Трейси, – я же знаю, как важно для вас успеть на этот самолет.

Двое мужчин взглянули на полицейского, потом безнадежно друг на друга. Делать было нечего. Неохотно Том Бауэрс вытащил мешочек из пакета. – Вот он! – радостно воскликнула Трейси.

Она взяла мешочек, открыла и заглянула внутрь.

– Спасибо Господу, все на месте.

Том Бауэрс предпринял последнюю попытку:

– Почему бы нам не обеспечить безопасность, до тех пор, пока…

– В этом нет необходимости, – сказала Трейси весело. Она открыла сумочку, положила туда драгоценности и вытащила две купюры по 5 долларов. Она дала их пожилому мужчине.

– Моя маленькая благодарность за то, что вы для меня сделали.

Все пассажиры уже прошли на посадку. Дежурный сказал:

– Последний звонок. Скорее идите на посадку, джентльмены.

– Еще раз спасибо.

Трейси сияла, направляясь к такси в сопровождении полицейского.

– Это такая редкость – честные люди в наше время.

Глава 18

Томас Бауэрс, он же Джефф Стивенс, сидел около окна, наблюдая, как самолет взлетает. Он поднес носовой платок к глазам, плечи его то опускались, то поднимались.

Деннис Тейвор, он же Брендон Хиггинс, сидел рядом с ним и с удивлением смотрел на него.

– Эй, – сказал он, – но это всего лишь деньги и нечего о них рыдать. Джефф повернулся к нему, и Хиггинс увидел, что Джефф корчится от смеха.

– Черт побери, в чем дело? – воскликнул Хиггинс. – Нет причин для смеха.

Для Джеффа, конечно. Способ, с помощью которого Трейси Уитни обвела их в аэропорту, был настолько прост, что трудно и представить.

Конрад Морган сказал им, что эта женщина не профессионалка.

О, Господи, думал Джефф, какова бы она была, будь она профессионалкой.

Такой красотки Джефф никогда в жизни не встречал. И умница. Джефф с гордостью считал себя артистом в своем деле, но она переплюнула его.

Она понравилась бы дядюшке Вилли, подумал Джефф.

*******

Именно дядюшка Вилли обучал Джеффа. Мать его, доверчивая наследница большого состояния, вышла замуж за непредусмотрительного интригана, набитого проектами быстрого обогащения, которые никогда не сбывались. Отец Джеффа, обаятельный смуглый красавец, отличался бойким убедительным языком и в первые пять лет жизни супружеской жизни ухитрился промотать все женино состояние. С раннего детства Джефф помнил бесконечные ссоры между матерью и отцом относительно денег и частых романов отца. Брак был несчастливым, и Джефф еще в детстве решил:

– Никогда не женюсь. Никогда.

Брат отца, дядя Вилли, обладал маленьким походным театром, и когда судьба

забрасывала его поближе к Мэрлону, штат Огайо, всегда приезжал навестить их. Он был самым веселым и бодрым из всех знакомых Джеффа, всегда полон оптимизма и обещаний о розовом завтра. Он всегда ухитрялся привозить завлекательные игрушки и учил Джеффа замечательным волшебным трюкам.

Когда Джеффу исполнилось четырнадцать, его мать погибла в автомобильной катастрофе. А через два месяца его папаша женился на девятнадцатилетней официантке из коктейль-бара.

– Это естественно для мужчины – жить для себя, – объяснил он.

Но мальчик негодовал, пораженный бездушным предательством отца.

Отец Джеффа устроился работать разъездным торговцем и был в дороге три дня в неделю. Однажды, когда Джефф остался в доме один со своей мачехой, его разбудил звук открывшейся двери. И в следующий момент он почувствовал рядом горячее обнаженное тело. Джефф вскочил.

– Возьми меня, – прошептала его мачеха. – Я так боюсь грома.

– Но… Но грома нет…

– Но ведь может. В газете написано, что ожидается гроза. – Она теснее прижалась к нему. – Давай займемся любовью, малыш.

Мальчишка запаниковал:

– Отлично. Займемся в постели папочки?

– Давай, – она рассмеялась, – родственнички, да?

– Там больше подходит, – сказал он.

Она соскользнула с кровати и вышла из комнаты. Джефф никогда в жизни не одевался так быстро. Он вылез через окно и направился в Симаррон, штат Канзас, где в то время находился его дядя.

Когда дядюшка Вилли спросил Джеффа, почему тот сбежал из дома, он ответил:

– Я не уживаюсь с мачехой.

Дядюшка Вилли позвонил отцу Джеффа, и после долгого разговора было решено, что пусть парень останется с ним.

– Он получит лучшее образование, чем в той школе, куда ходит сейчас, – обещал дядя.

– Мы не проводим воскресные школьные шоу, – объяснял дядюшка Джеффу, – мы только артисты. Но запомни, сынок, ты не можешь пойти против людей, если они, прежде всего, не алчные. Мистер Филдс считает, что так правильно. Ты не можешь обмануть честного человека.

Участники карнавала стали друзьями Джеффа. Там были «люди первого ряда», те, которые имели концессию, и люди «заднего плана», кто управлял шоу подобно толстой женщине, и дельцы, которые управляли игрой. В карнавале участвовали возмужалые девочки, которые привлекали внимание молодых людей. Джефф унаследовал чувствительность от матери, а от отца смуглое, красивое лицо, и молодые дамы боролись за право лишить его невинности. Первый сексуальный опыт он приобрел в обществе хорошенькой женщины-змеи, и на многие годы она оставалась той высшей отметкой, до которой остальные женщины не могли дотянуть.