Множественные умы Билли Миллигана

• Предыдущая
• 145/153
• Следующая

• 4 •

18 декабря Билли позвонил писателю из мужского изолятора клиники. Он был жестоко избит санитаром. Адвокат из Лимы, назначенный опекуном-представителем в судебном деле на слушании, сфотографировал рубцы от электрического шнура на его спине. Под глазами и на лице были синяки, два ребра оказались сломаны.

Администрация клиники дала объяснение прессе, что после «ссоры с санитаром» у Миллигана не было других повреждений, кроме тех, которые, очевидно, он нанес сам себе.

На следующий день, после визита адвоката Стива Томпсона, администрация клиники заявила прямо противоположное, подтвердив, что Миллиган «позже был сильно избит». С целью возможного обращения в Большое жюри для расследования вызвали специалистов из полиции и ФБР.

Томпсон был в ярости, получив известие от Билли и от адвоката из Лимы. Он сделал заявление, опубликованное только по радио. «В конце концов, любой заключенный имеет право на защиту своих гражданских прав, – сказал он радиокомментатору. – И согласно статутному праву штата Огайо, пациенты имеют права, гарантированные последними дополнениями к биллю о психическом здоровье граждан, – гражданские права пациентов. По условиям законодательных актов Соединенных Штатов, имеются также билли о защите федеральных гражданских прав. В конечном счете, пациент может подать в суд по поводу защиты своих прав. В настоящий момент рано говорить о том, что еще может произойти».

В «Третьем рассмотрении ежемесячного плана лечения» от 2 января 1980 года клиника в Лиме определила следующее:

План лечения эффективен и соответствует состоянию пациента.

Диагнозы пациента:

1. Псевдопсихопатическая шизофрения (СДС-И, 295.5) с диссоциативными проявлениями.

2. Необщительная личность, враждебный подтип (СДС-И, 301.7).

3. Алкогольная зависимость (СДС-П, 303-2), из прошлого.

4. Наркотическая зависимость, стимулянты (304.6), из прошлого.

Пациент был переведен в отделение интенсивной терапии две недели назад из-за его буйного поведения… Можно предположить, что на пациента неблагоприятно подействовала известность, которую он получил благодаря прессе, вследствие чего он стал вести себя как «звезда»… Мистер Миллиган демонстрирует явные признаки истинного психопата, вследствие чего с ним общаться так же трудно, как с любым другим психопатическим пациентом… К тому же пациент проявляет многочисленные признаки истерической личности. Хотя подобное нарушение обычно наблюдается у женщин, есть много случаев истерических личностей мужского пола. Такое состояние не следует исключать.

Льюис А. Линднер,

доктор медицины, штатный психиатр. 4.01.80

Дж. Уильям Макинтош,

доктор философии, психолог. 4.01.80

Джон Доран,

магистр гуманитарных наук, помощник психолога. 7.01.80

Возмущенные тем, что администрация клиники в Лиме не выполняет предписание судьи Кинуорти относиться к Миллигану как к множественной личности, Алан Годдсберри и Стив Томпсон подали в суд ходатайство по поводу оскорбления суда со стороны администрации клиники и Департамента по проблемам психического здоровья, штат Огайо. Они настоятельно требовали, чтобы директор департамента распорядился перевести Билли Миллигана в клинику с менее строгим режимом.

• 5 •

Запертый в Государственной клинике для психически больных преступников в Лиме, «распавшийся» Билли Миллиган выкупил карандаш у одного из санитаров и начал писать первое из серии писем писателю:

Внезапно санитар, появившийся на пороге, грозно рявкнул пациентам отделения 22: «Эй вы, дерьмо проклятое, выходите из зала! Живо!» Помолчав, чтобы набрать воздуха и приладить во рту толстый окурок, он пробурчал: «Когда окна вымоют, позовем вас, кретины, а до тех пор – марш по комнатам!»

Под его ледяным взглядом несколько человек встали со своих стульев и, как зомби, потянулись из зала, потом послышался лязг закрываемых больших железных дверей. Люди без всякого выражения на лице и с полотенцами на груди, подвешенными в виде слюнявчиков, шли очень медленно, но дородные санитары подгоняли их щелчками широких кожаных ремней, лишая последнего человеческого достоинства. Торазин, проликсион, халдол и любое другое существующее психотропное лекарство помогает поддерживать самое строгое послушание, поэтому нас кормят ими, как леденцами. Никакой человечности. Да, я же забыл. Мы здесь не люди. Лязг!

Казалось, каждый мой мускул затвердел и застыл, когда я вошел в тесную комнатку и закрыл за собой дверь. Лязг! Сидеть на кровати надоедает, поэтому я удобно устроился на пластиковом матраце. Заняться абсолютно нечем. На противоположной стенке облетела краска. И я решил использовать свое воображение. Я вызывал в воображении разные силуэты, чтобы развлечься, и пытался опознать их. Сегодня, например, только лица, старые, безобразные, дьявольские лица смотрели на меня с облезлой стены старого здания. Было страшно, но я смотрел. Стена смеялась надо мной. Я ненавижу эту стену. Будь проклята эта стена! Она все ближе и ближе подступает ко мне и все громче смеется. Стекавший со лба пот щипал глаза, но я упорно не закрывал их. Стена громко смеется. Я должен сторожить ее, иначе она надвинется, вторгнется в меня и раздавит. Я застыну и буду сторожить эту проклятую хохочущую стену. Четыреста десять человек, объявленных психически больными, бродят, как тени, по бесконечным залам этой дьявольской богадельни. Меня бесит тот факт, что государство имеет наглость называть это место клиникой. Государственная клиника Лимы. Лязг!