Третье правило волшебника, или Защитники Паствы

Оглавление

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Лилиана действительно не оправдала надежд Владетеля. Если бы не она, они бы теперь не торчали на этой проклятой посудине. При мысли о ее самонадеянности лицо Улиции потемнело. Лилиана хотела присвоить всю славу себе. И получила по заслугам... Вспомнив зрелище ее мучений, Улиция нервно сглотнула и на этот раз даже не обратила внимания на боль в пересохшем горле.

– Но как же быть нам? – спросила Цецилия. К ней уже вернулась ее обычная улыбка, хотя в данный момент она скорее была виноватой, чем радостной. – Должны ли мы делать то... что велит этот человек?

Улиция провела по лицу ладонью. Если то, что происходит, – реально, если то, что она видела, действительно произошло, у них нет времени на раздумья. И все же это мог быть всего лишь обычный кошмар. До сих пор никто, кроме самого Владетеля, не являлся ей во снах, которые не были снами. Да, должно быть, это всего лишь ночной кошмар. Улиция проводила взглядом таракана под потолком и внезапно осознала, что именно сказала Цецилия.

– «Этот человек»? Ты видела не Владетеля? Ты видела человека?

Цецилия содрогнулась:

– Джегана.

Тови непроизвольно вскинула руку к губам, чтобы поцеловать кольцо на пальце – древний жест мольбы о помощи, обращенный к Создателю. Старая привычка, еще со времен послушничества. Любая сестра привыкает делать это каждое утро, в спокойные времена и во времена испытаний. Сестра Света символически обручена с Создателем, и, целуя кольцо, она как бы подтверждает это.

Но теперь, после того как они изменили Создателю, трудно сказать, к чему приведет сей ритуал. Суеверия говорят, будто та, что отдала душу Владетелю и стала Сестрой Тьмы, обречена на смерть, если поцелует кольцо. Неясно, правда, вызовет ли это гнев Создателя, но нет никаких сомнений, что Владетеля разъярит.

В последнее мгновение Тови сообразила, что делает, и резко отдернула руку.

– И вы тоже видели Джегана? – Улиция поочередно оглядела сестер, и каждая кивнула в ответ. Слабая надежда затеплилась в ней. – Итак, вы видели императора. Само по себе это ничего не значит. Он говорил что-нибудь? – Наклонилась сестра Улиция к Тови.

Тови подтянула одеяло до самого подбородка.

– Мы были там, как всегда, когда нас призывает Владетель. Мы сидели полукругом, нагие, как обычно. Но пришел не Повелитель, а Джеган.

С койки Эрминии донесся негромкий всхлип.

– Тихо! – Улиция вновь повернулась к дрожащей всем телом Тови. – Но что он сказал? Какие именно слова произнес?

Тови опустила взгляд.

– Он сказал, что отныне наши души принадлежат ему. Он сказал, что мы теперь его собственность и живы лишь потому, что такова его воля. Он сказал, что мы должны немедленно явиться к нему, иначе позавидуем сестре Лилиане. – Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза Улиции. – Он сказал, что мы пожалеем, если заставим его ждать. – На ресницах Тови блеснули слезы. – А потом он дал мне испытать ненадолго, всего на мгновение, что значит не угодить ему.

Улиция похолодела и вдруг осознала, что сама тянет на себя одеяло повыше.

Лишь большим усилием воли ей удалось заставить себя отбросить его.

– Эрминия?

Эрминия кивнула в знак того, что видела то же самое.

– Цецилия?

Снова кивок.

Улиция поглядела на двух сестер, сидящих на верхних койках напротив нее. К ним, судя по всему, уже вернулось самообладание.

– Ну? Вы тоже слышали эти же слова?

– Да, – сказала Никки.

– Все было именно так, – ровным тоном подтвердила Мерисса. – Клянусь, это из-за Лилианы.

– Возможно, Владетель был нами недоволен, – предположила Цецилия, – и отдал нас императору, чтобы мы служили ему, пока не вернем себе милость Владетеля.

Мерисса выпрямилась. Глаза ее были окном в ее сердце из черного льда.

– Я принесла Владетелю клятву верности. И если мы должны служить этому грубому животному ради того, чтобы вернуть милость нашего Повелителя, я это сделаю. Я буду лизать ему пятки, если потребуется.

Улиция вспомнила, что перед тем, как покинуть полукруг в том сне, который не был сном, Джеган приказал Мериссе встать. Потом он небрежно протянул руку, стиснул ей правую грудь сильными пальцами и сжимал до тех пор, пока у Мериссы не подкосились ноги. Улиция взглянула на Мериссу и увидела у нее на правой груди багровый кровоподтек.

Мерисса спокойно встретила ее взгляд и даже не сделала попытки прикрыться.

– Император сказал, что мы пожалеем, если заставим его ждать.

Улиция и сама слышала этот приказ. Джеган сделал то, на что был способен только Владетель. Но как он смог проникнуть в сон, который не сон? Однако же он проник, и только это имеет значение. Это видели они все. Значит, это не обыкновенный кошмар.

Маленький огонек надежды стремительно таял, а вместо него в душу Улиции вползал страх. Она тоже испытала на себе, к чему приведет непослушание, и кровь, которая до сих пор заливала ей глаза, напоминала о том, как отчаянно, но тщетно она пыталась уклониться от урока. Все было на самом деле, и каждая из них прекрасно знает об этом. У них нет выбора. И нельзя терять ни секунды.

Улиция почувствовала у себя на груди холодную струйку пота. Если они опоздают...

Она вскочила с койки.

– Разворачивайте корабль! – заорала она, рывком распахнув дверь каюты. – Немедленно поворачивайте обратно!

В коридоре не было ни души. Она бросилась к трапу, крича на ходу.

Остальные бежали за ней, стуча в дверь каждой каюты. Улиции не было дела до офицерских кают. Курс корабля определяет шкипер, и он отдает приказы матросам.

На палубе было темно, рассвет еще не наступил. Над черным морем нависали свинцовые тучи. Мерцающая пена перелетала через фальшборт, когда корабль зарывался носом в волну, словно нырял в бездонную чернильницу. Остальные сестры высыпали на палубу вслед за Улицией.