Танец над бездной

Оглавление

Единственной тоненькой ниточкой, связывающей архипелаг с цивилизацией, оставался торговый корабль, пристававший к острову колдуньи, как наиболее крупному, раз в полгода. Жители продавали на далекий таинственный материк фрукты и рыбу, в изобилии населявшую прибрежные воды, взамен получая сталь для кухонной утвари и прочие полезные и не очень вещи. Но главным, самым ходким товаром во все времена оставались новости. Жители Лазури жадно, словно губка воду, впитывали отрывочные, подчас противоречивые сведения о жизни отдаленных, окутанных дымкой загадок и недомолвок, земель, в существование которых отказывались верить старики. А молодежь, затаив дыхание, внимала рассказам о славных битвах и чудных созданиях, тревожащих границы их государства. Дети вооружались деревянными мечами – пожалуй, самым грозным оружием на островах, и их громкие, дурашливые крики сотрясали полуденную тишь лесов. Взрослые укоризненно качали головами, но не вмешивались в их забавы, когда-то столь же любезные их собственным сердцам.

Корабль не отчаливал от Лазури, пока команда тщательно не прочесывала все судно, заглядывая в самые темные и укромные уголки ветхого сооружения. Слишком много неокрепших умов, падких на воображаемые приключения, тревожил их отъезд. И не было еще такого случая, чтобы моряки не снимали с корабля пары-тройки нежданных попутчиков. Родители только снисходительно и стыдливо усмехались, отводя глаза в сторону. Как им было объяснить мальчишкам, грезившим во сне и наяву о подвигах и чудовищах, что не все рождены героями, что их участь – жить в тени великой империи и быть ее основой. Да что там говорить: когда-то они сами были пылкими восторженными детьми и тоже делали попытки сбежать с опостылевшего острова, на котором из всех достопримечательностей оставались только старая колдунья да дерево, сожженное ударом молнии в незапамятные времена.

Нет, острова не считались темницей, из которой невозможно вырваться. Некоторые смельчаки, возмужав и не охладев к зову дороги, покидали родину и устремлялись навстречу опасностям. Они пропадали, но чаще всего ненадолго. Через год-два, с поникшей головой и опустевшими карманами, странники возвращались домой, не выдержав бешеного ритма жизни в больших городах среди безразличных чужих людей. И родина принимала их с распростертыми объятиями, ни в чем не упрекая и не кляня. Родители специально приводили детей к путешественникам послушать об ужасах и несправедливостях материка. Кого-то эти встречи останавливали, но некоторые непокорные, презрев советы и напутствия, все же вырывались из-под ласковой опеки родины и повторяли бесславный путь предшественников. Единицам удавалось закрепиться на большой земле, и тогда их почитали наряду с героями сказок и легенд. Только уже давненько не пополнялось число счастливчиков…

Чужаков на островах не было. Лишь не так давно – лет пять назад – Лазурь потревожил приезд молодой пары, прибывшей откуда-то с юга. Архипелаг встревоженно гудел целый месяц, на все лады обсуждая новых соседей. Но вскоре тема для разговоров была исчерпана, и жизнь опять потекла по своему обычному руслу, тем более что эта семья ничем не выделялась среди исконных жителей островов. Женщина была хороша собой и молода, приветлива со всеми и говорлива. Она практически ничем не отличалась от островитянок. Высокого роста, худощавая, с огромными лучезарными глазами, длинными белокурыми волосами и кожей, позолоченной лаской солнца. Муж был похож на нее внешностью, но с совершенно другим характером. Его неразговорчивость раздражала многих кумушек, жадных до сплетен. Однако ради Эльзы, а именно так звали супругу чужака, ему прощали молчаливость. Молодая женщина легко завоевала сердца соседей легким веселым нравом, бескорыстной готовностью в любой момент прийти на помощь и любовью к детям. Малышей не чурался и ее муж, проводя с ними короткие летние ночи на пороге своего дома и рассказывая волшебные сказки.

Островитяне часто пытались выведать у Эльзы историю их семьи, узнать хоть что-то о прошлом пары, но, едва речь заходила об этом, как неизменно позади супруги возникала фигура Элдрижа, и смущенные соседи поспешно ретировались. Наконец все сошлись на мнении, что, вероятнее всего, чужакам пришлось бежать от строгих родителей, выступавших против подобного брака. Ничего иного неискушенные в жизненных интригах островитяне придумать просто не могли. Единым было и их суждение о супругах: «Конечно, Элдриж себе на уме,– рассуждали они.– Но раз его выбрала такая милая девушка, как Эльза, то на это есть веские причины, которых мы можем просто не знать». На том и успокоились, приняв семейную пару в свою жизнь как нечто само собой разумеющееся.

Лазурь привыкла жить душой нараспашку, поэтому все с радостью узнали, что после стольких лет бесплодных ожиданий у Эльзы появится ребенок. Беременность протекала на удивление легко. Женщина все это время не ходила, а будто летала, заглядывая в лицо каждому встречному счастливыми, полными осознания своего превосходства и любви, глазами. Даже муж оттаял на время, с улыбкой следя за нею. Он окружил жену такой заботой и обожанием, что заставил жителей Лазури пожалеть о резкости первого суждения о нем.

Колдунья вдруг отчетливо вспомнила тот погожий вечер, когда ее впервые кольнула игла дурного предчувствия.

Океан лениво лизал песчаную отмель, ластясь к босым ногам одинокой женщины. Эльза сидела на берегу совсем одна, зябко кутаясь в большую теплую шаль, и отрешенно смотрела вдаль. Колдунью тогда поразил именно ее взгляд, а не странный для теплой погоды наряд. Солнце уже садилось, омывая свои уставшие лучи в темнеющих водах. Розовый оттенок заката рождал на щеках женщины нездоровый румянец, неровными пятнами ложась на пальцы, бережно переплетенные над заметно округлившимся животиком. Эльза сама заговорила с колдуньей, узнав о ее приближении каким-то шестым чувством.