Холодные медные слезы

Оглавление

– Давай его уберем.

Воспользовавшись подручными средствами, мы связали охранника, заткнули ему рот и запихнули в будку, чтобы он не бросался в глаза. Оставалось надеяться, что если кто и пройдет мимо, то решит, что парень в самоволке.

Я пошел впереди, показывая дорогу. Мы правильно выбрали время. Они закрыли лавочку, и только один священник сладко посапывал у главного алтаря. Мы проскользнули мимо, не потревожив его сон. Морли производил меньше шума, чем крадущийся на цыпочках таракан. Я отыскал лестницу, ведущую вниз, в катакомбы.

– Слушай, Морли, – прошептал я, когда мы проделали уже полпути. – Тут темно, хоть глаз выколи. Мы не захватили с собой огня. Я, пожалуй, не сумею пробраться через этот лабиринт в потемках.

– Я стяну свечу, – предложил Морли.

Когда хотел, он умел превращаться в призрака. Он пошел наверх, прямо к главному алтарю, и стащил молитвенную свечу. Дежурный священник и ухом не повел.

Морли вернулся, распираемый самодовольством. Не было никакой нужды лезть на рожон. Мог взять свечу в более безопасном месте.

Мы спустились в катакомбы.

На этот раз моя клаустрофобия разыгралась еще сильнее, чем в предыдущий визит. Гном почувствовал бы себя тут как дома, но люди не привыкли обитать в кротовых норах. Я старался изо всех сил, но ничего не мог поделать с мурашками, ползающими у меня по телу.

Морли тоже чувствовал себя неуютно. Он ничего не говорил, просто бесшумно плелся сзади, но я всей шкурой ощущал его тревогу.

Память меня не подвела. Я только один раз выбрал неправильный поворот, но тут же исправился. Я шел прямо к двери Перидонта.

– Эти подвалы наводят на меня жуть, – признался Морли шепотом.

– На меня тоже. – Здесь было тихо как в могиле. Мертвая тишина действовала на нервы.

Дверь в кабинет Перидонта была заперта, но замок такого древнего образца нам с Морли не помеха. Мне понадобилось полминуты, чтобы с ним справиться. Мы вошли в комнату.

Тут ничего не изменилось, только груда бумажного мусора на столе немного выросла.

– Зажги пару ламп, – сказал я Морли.

– Поторопись, – посоветовал он.

– Много времени это не займет. – Я прошел к шкафчику, из которого Перидонт достал для меня склянки. Морли зажег две лампы и встал на посту у двери.

Дверцы шкафчика не были даже прикрыты, не то что заперты. Временами люди меня поражают. Вещества, которые хранились здесь, представляли страшную опасность, но стояли у всех на виду, дожидаясь, пока кому-нибудь стукнет в голову их прикарманить. Если вам не хочется думать, что вас могут ограбить, это еще не повод, чтобы пренебрегать мерами предосторожности.

Я поднял молитвенную свечу и увидел зеленые, синие и красные бутылочки (последнюю в единственном числе), плюс лимонные, оранжевые, янтарные, бирюзовые, салатные, прозрачные и одну, наполненную какой-то серебряной пылью.

Меня обуревало искушение схватить как можно больше – целая коллекция полезных трюков. Но я не имел понятия, что произойдет, если использовать незнакомую склянку. Не стоит связываться с неведомым, когда имеешь дело с колдовством. Во всяком случае, если дорожишь здоровьем.

Я не постеснялся заграбастать все зеленые и синие бутылочки. Красная привела меня в смятение, но потом я вспомнил, как эффективно сработала она у Чодо. Можно еще раз запустить ее в обезьяну. Я положил склянку в карман, но на сей раз с большим почтением – завернул ее в полотняную тряпочку, которую нашел на нижней полке шкафчика.

– Что ты делаешь? – спросил Морли.

Огонек в его глазах подсказал мне, что у него зародилась чертовски хорошая идея и он с радостью наложил бы лапы на эти бутылочки.

– Рассовываю по рукавам козыри. Жаль, не знаю, как работают остальные склянки. Придется оставить их врагу.

– Все? Нам пора бы убираться, пока удача не отвернулась.

Он был прав. Я оглядел полки и закрыл шкафчик. Следы моей деятельности не бросались в глаза. Пусть поломают головы, гадая, кому и зачем понадобилось снимать охранника.

– Всё.

– Черт! – Морли ткнул большим пальцем в сторону двери.

Он оставил ее приоткрытой, чтобы услышать шаги, если кому-нибудь захочется сюда прогуляться. Я не услышал ни звука, но это ничего не значило. Кто-то приближался к кабинету. В щель проникал колеблющийся свет.

Я прыгнул, потушил лампы, задул свечу и нырнул под стол. Вовремя. Как раз в этот миг дверь распахнулась.

На пороге стоял жуткий Самсон. Он держал в поднятой руке фонарь и озирался по сторонам. Морли притаился за дверью с ножом наготове. Самсон понюхал воздух, нахмурился, потом пожал плечами и вышел, затворив за собой дверь.

Я выскользнул из-под стола и прислушался, но ничего не услышал. Свет, просачивающийся в комнату через щель под дверью, слабел – похоже, Самсон удалялся. Он плотно прикрыл за собой дверь, но не запер ее. Меня удивляло, почему он не насторожился, обнаружив, что комната открыта.

Я медленно потянул дверь на себя, стараясь производить как можно меньше шума, потом приник глазом к щели. Спина Самсона маячила впереди, футах в двадцати от кабинета. Он как раз собирался свернуть за угол. При этом чесал в затылке, как человек, который чувствует: что-то идет не так, а он не знает, как поступить. В любую минуту он мог вернуться.

– Ты готов? – прошептал я в сторону Морли.

Он не отозвался.

– Давай выбираться, пока можно. – Я надеялся, что удастся обойтись без света. У нас не было никакой возможности снова зажечь свечу.

И опять Морли не ответил. Я услыхал легчайший шум, похожий на биение крылышек какой-нибудь бабочки. Он доносился не оттуда, где полагалось стоять Морли. Хотя звук в темноте размывается.