Сокровища Валькирии. Книга 1

Оглавление

124

— Без специалистов вы не обойдётесь, — проговорил Русинов, осмысливая ситуацию.

— Потому и обратились к тебе! — засмеялся генерал. — Ты у нас считаешься лучшим знатоком кладоискательства, тебе и карты в руки.

Скорее всего, генерал не знал, где побывал и что повидал Мамонт. Иначе бы уже не вытерпел, выложил козырь… Хотя если он игрок, то вначале пощупает партнёра, заставит сделать необдуманные шаги, проверит, сколько козырей, крепко ли сидит.

— Карты в руки, пистолет к виску, — пробурчал Русинов.

Если генерал совершил военный переворот, то немедленно оказался врагом фирмы «Валькирия». А если Савельев сдал Ивана Сергеевича и того стали «колоть», напичкав спецсредствами, то даже если он и заговорит, информация к генералу не просочится. В шведском особняке кто-то работал на Службу, но Савельев знал кто и должен был сдать всю разведку. Так что с этой стороны маловероятно ждать утечки информации к генералу. А его люди работали грубовато, по крайней мере те, что приходили за ним ночью, и навряд ли бы могли отследить, куда и с кем пропадал Мамонт на несколько суток. В любом случае точных данных у генерала быть не может. От его же догадок можно отбрехаться…

— Ты моих ребят извини, — благодушно сказал Тарасов. — Они в нашей Службе не работали. Это мои афганцы, в спецназе служили. Только и умеют стволами тыкать. Кино насмотрелись! Но без них тоже нельзя. Они специалисты в своей области.

Один такой «специалист» оставался в вагончике — доверенное лицо, личная охрана, офицер по спецпоручениям…

— Я знаю, что с тобой так грубо нельзя, — продолжал генерал. — Ты же Мамонт. И не так-то прост. Шведов ты хорошо блокировал своим другом Афанасьевым. Тот им сейчас лапшу на уши вешает — тоже хорошо. Правда, друг твой слегка самоуверенный человек. Решил, если дурит шведов, то и меня можно пригрести к себе и включить в свою игру. Да только я — человек дела, мне играть некогда, да я ещё в контрразведке в эти штуки наигрался. Мне надо сокровища из этих гор вытащить. Впрочем, можно и не вытаскивать, пусть здесь лежат, если хорошо лежат. Я своих афганцев к ним приставлю — и будет у нас банк надёжнее швейцарского.

— Вытаскивайте, приставляйте, мне всё равно, — сказал Русинов. — Я тоже, сказать откровенно, наигрался в кладоискательство. Так что не по адресу, генерал.

— Это как же тебя понимать?

— А так и понимать — устал.

— Ну, это дело поправимое! — обрадовался генерал. — Мы устроим тебе недельку отдыха! Отель — в горах, на берегу чистейшего озера. Роскошный коттедж, сауна, две очаровательные массажистки… Но через неделю ты поведёшь меня лично в пещеру и покажешь всё, что нашёл. А я приму по описи.

Русинов сделал паузу, глянул на генеральского порученца:

— Мы должны поговорить вдвоём.

Тарасов указал головой на дверь — порученец вышел, но остался на ступеньках вагончика.

— Давай вдвоём! — весело сказал генерал. — С глазу на глаз. Или глаза в глаза — как правильнее? Ладно, так и так сойдёт. Ты мне скажи: сокровища там хорошо лежат или вывозить придётся?

— Хорошо лежат, надёжно, — в тон ему проговорил Русинов. — Я восемнадцать лет искал, и вам столько же придётся.

— Нет, Мамонт! — Тарасов погрозил пальцем. — У меня фирма частная, я ссуду взял, под большой процент. Я их восемнадцать лет искать не намерен.

— Может, и раньше найдёшь, — предположил Мамонт — надо было начинать искупать вину. — Как устанешь, так и найдёшь…

— Слушай, Мамонт, я ведь не швед, — генерал начинал терять своё лицо добряка. — Мне лапшу на уши не вешай. Уж свою-то родную русскую советскую публику я знаю хорошо. Если бы не знал, где ты побывал, не тревожил бы, не поднимал бы из тёплой постели. Это вам в Институте халтура с рук сходила, там могли темнить. Все эти свои эмоциональные штучки — устал, голова болит, апатия — будешь массажисткам рассказывать. А я привык слушать речи более конкретные и обоснованные.

— Гляжу на тебя, генерал, — вроде ничего, глаза умные, — с циничным спокойствием сказал Русинов. — А мозгами шевелить не хочешь. Хочется поскорее на сокровища посмотреть… Неужели ты решил, что Мамонт — недоумок? Простой, как карандаш?.. Да если бы я где-то побывал да на что-то посмотрел — в постели бы, наверное, не лежал! А уже нанял бы полк охраны и твоих драных афганцев на выстрел в горы не подпустил! Я бы уже сидел здесь, как Строганов. Со мной бы уже президент улыбался.

Генерал выслушал и рассмеялся. Походил по вагончику, попинал с прохода выстроганные бруски.

— Знаю, знаю, Мамонт… Ты не простой, не идиот… Но ты лошадка на бегах! На тебя только ставки делают!

Он резко обернулся к Русинову, и тот увидел тяжёлое лицо решительного и сурового человека. Он был уверен, жесток и неумолим, как стальная дверь в Кошгаре, способная выдержать ядерный удар.

Играть с ним было бессмысленно, убеждать — бесполезно.

Генерал сел напротив, глаза в глаза.

— В восемьдесят втором году, в августе месяце, вы вылетали куда-то на вертолёте с Афанасьевым без сопровождения Госбезопасности, — проговорил он. — И находились вне поля зрения в течение трёх часов. В восемьдесят пятом году, опять же с Афанасьевым и опять в августе, с одиннадцатого по тридцатое, вы снова ушли из-под наблюдения и находились где-то в горах. И наконец, нынче, в девяносто третьем, опять с одиннадцатого по пятнадцатое августа, правда, теперь один, ты исчезаешь снова… А когда возвращаешься, на твоей умной голове, Мамонт, резко добавляется седины. Объясни мне, пожалуйста, что это за августовские прогулки?