Крейсер Его Величества «Улисс»

Оглавление

Вэллери молча кивнул.

— «17.15 — Палубная команда прекратила работу, очевидно, из солидарности. Никаких насильственных действий не предпринято. 17.25 — Обращение командира по корабельной трансляционной сети. Предупреждение о возможных последствиях. Приказ возобновить работы. Приказ не выполнен. 17.30 — Радиограмма командующему на борту „Герцога Кемберлендского“ с просьбой о помощи». — Старр снова поднял голову, холодно взглянул на Вэллери.

— Кстати, зачем вы обращались к адмиралу? Разве ваши морские пехотинцы…

— Это было мое распоряжение, — резко оборвал его Тиндалл. — Неужели бы я приказал своим морским пехотинцам выступить против людей, с которыми они прослужили два с половиной года? Исключено! На моем корабле, адмирал Старр, грызни между экипажем и морской пехотой нет и в помине. Они слишком много пережили вместе… Во всяком случае, — прибавил он сухо, — вполне вероятно, что морские пехотинцы отказались бы выполнить подобный приказ. Не забывайте, что если б мы использовали против экипажа своих солдат морской пехоты и те усмирили бы этот… э… бунт, то «Улисс» перестал бы существовать как боевая единица.

Пристально поглядев на контр-адмирала Тиндалла, Старр снова уткнулся в записи.

— «18.30 — С „Кемберленда“ отряжена штурмовая группа морской пехоты. Никакого сопротивления ей не было оказано. Попытка арестовать шестерых бунтовщиков и восьмерых подозреваемых зачинщиков. Яростное сопротивление со стороны кочегаров и палубной команды, ожесточенные стычки на кормовой палубе, в кочегарском кубрике и в кубрике машинистов, продолжавшиеся до 19.00. Огнестрельное оружие не применялось, но двое убито, шестеро тяжело ранено, 35…40 человек получили менее тяжелые ранения».

Старр замолчал и в сердцах скомкал бумагу, — Знаете, джентльмены, а, пожалуй, вы правы. — В голосе его прозвучала издевка. — «Бунт» — вряд ли подходящее определение. Пятьдесят убитых и раненых… «Ожесточенная схватка» — будет гораздо ближе к истине.

Но ни слова, ни резкость тона, ни убийственная ирония не произвели никакого впечатления. Все четверо офицеров «Улисса» сидели неподвижно, с выражением полнейшего безразличия.

Вице-адмирал Старр нахмурился.

— Боюсь, господа, у вас несколько искаженное представление о случившемся. Вы пробыли здесь долго, а изоляция искажает суть вещей. Следует ли напоминать вам, старшим офицерам, о том, что в военное время личные чувства, испытания и невзгоды не значат ничего? Флот, отечество — вот что всегда и везде должно быть на первом месте.

Стуча кулаком по столу, он как бы усиливал значимость своих слов.

— Боже правый! — продолжал Старр. — Решаются судьбы мира, а вы, господа, заняты своими эгоистическими мелкими заботами!

Тэрнер, старший офицер крейсера, сардонически усмехнулся про себя.

Красиво говоришь, старина Винсент. Правда, напоминает мелодраму викторианских времен: стискивать зубы — вот это уже ни к чему. Жаль, что старик не член парламента, — любое правительство оторвало бы его с руками.

«А вдруг старина говорит все это на полном серьезе?» — промелькнуло в голове у старпома.

— Зачинщики будут арестованы и понесут наказание. Суровое наказание. — Голос адмирала звучал резко и угрожающе. — Что касается рандеву с Четырнадцатой эскадрой авианосцев, оно состоится в Датском проливе как условлено, в 10.30, но в среду, а не во вторник. Мы радировали в Галифакс и задержали отплытие кораблей. Вы выйдете в море завтра в шесть ноль-ноль.

Взглянув на контр-адмирала Тиндалла, Старр добавил:

— Прошу немедленно довести это до сведения всех кораблей, находящихся у вас под началом, адмирал.

Тиндалл (весь флот знал его по кличке Фермер Джайлс) промолчал. Его румяное лицо — обычно веселое, в улыбчивых морщинах — было мрачно и сосредоточено. Прикрытые тяжельми веками, встревоженные глаза его впились в каперанга Вэллери. Дьявольски трудно сейчас этому доброму, душевному человеку, подумал Тиндалл. Но лицо Вэллери, изможденное и усталое лицо аскета и молчальника, было непроницаемо. Тиндалл молча Выбранился.

— В сущности, господа, — как ни в чем не бывало продолжал вице-адмирал, — говорить больше не о чем. Не стану заверять, что вам предстоит увеселительная прогулка. Сами знаете, что сталось с последними тремя крупными конвоями Пи-Кью-17, Эф-Ар-71 и 74. Эффективных способов защиты от акустических торпед и планирующих бомб мы еще не разработали. Кроме того, по агентурным данным из Бремена и Киля (и это подтверждается последними событиями в Атлантике) новейшая тактика немецких подводников — нападение на корабли эскорта… Возможно, вас выручит погода.

«Ах ты, мстительный старый черт, — лениво подумал Тиндалл. — Давай, давай, потешь себя, будь ты неладен».

— Рискуя показаться старомодным и мелодраматичным… — Старр нетерпеливо ждал, пока у Тэрнера прекратится приступ кашля, — …можно сказать, что «Улиссу» предоставляется возможность… э… искупить свою вину.

Вице-адмирал отодвинул стул.

— После этого, господа, — Средиземное. Но прежде всего — эскортирование конвоя Эф-Ар-77 в Мурманск, и этому не помешает никто — ни черт, ни дьявол.

— На последнем слове голос его сорвался, сквозь глянец вежливости проступили грубость и резкость. — Пусть экипаж «Улисса» зарубит себе на носу: непослушания, пренебрежения долгом, организованного бунта и смуты командование не потерпит!

— Чепуха!

Старр откинулся назад, костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла, побелели. Взгляд его хлыстом прошелся по лицам и остановился на Бруксе — начальнике корабельной медицинской службы, на его ярко-голубых глазах, в которых светилась странная враждебность, — глазах, глядевших из-под великолепной седой гривы.