Однозначно мертв

Оглавление

При виде этих зубов, этих ужасных острых зубов, остатки магии слетели с меня прочь, к огромному моему сожалению.

Весь следующий час, который был самым долгим в моей жизни, я провела в полном и незамутненном сознании.

Это было совершенно немыслимо — и крайне шокирующе — что я могла чувствовать такую боль и не умереть от этого.

Я была бы рада умереть.

Я многое знаю о людях, в том числе и потому, что день за днем читаю их мысли, но о культуре фейри я знала очень мало. Я верила, что Номер Раз и Номер Два не были типичными представителями. Я даже представить себе не могла, что мой прапрадед стал бы смеяться, когда я истекала кровью. И я надеялась, что он не будет с радостью кромсать человека ножом, как эти двое.

Я читала книги, где люди, подвергавшиеся пытке, уходили «куда-то еще» на время мучений. Я приложила все усилия, чтоб найти это мысленное «куда-то еще», но все равно оставалась в комнате. Я сосредоточилась на решительных лицах фермеров с семейного портрета. Я хотела, чтобы изображение было не таким пыльным, и лица можно было бы четко рассмотреть. Я хотела, чтобы изображение висело прямо. Я просто знала, что та добрая семья была бы в ужасе от того, свидетелями чего им пришлось стать.

В моменты, когда фейрийский дуэт не мучил меня, было тяжело поверить, что я не сплю, и что все это действительно происходит. Я хранила надежду, что все мои страдания — это особо кошмарный сон, и я вот-вот от него очнусь… И лучше раньше, чем позже. Я с самого раннего возраста знала о том, что в мире существует жестокость — поверьте мне, я это знаю — но я была просто в шоке от того, что при этом Раз и Два ублажали друг друга. Я была для них никем, пустым местом. Им было глубоко плевать на то, что я планировала в своей жизни; на желания и радости, которыми я надеялась насладиться. Я с тем же успехом могла быть беспризорным щенком или лягушкой, которую они поймали у реки.

Все что они делали со мной, даже в отношении щенка или лягушки было бы ужасным.

— Это, случаем, не дочь тех, кого мы убили? — спросил Номер Раз у номера Два, пока я орала.

— Да. Они пытались проехать через воду в наводнение, — сказала Два голосом, в котором читалась радость приятного воспоминания. — Воду! Мужчина из семьи Неба! Они думали, что железо сможет их защитить.

— Духи воды были рады затянуть их на дно, — сказал Раз.

Мои родители погибли не в результате несчастного случая. Они были убиты. Даже сквозь боль я зафиксировала это, хотя в настоящее время осмыслить свои чувства по поводу этого открытия было свыше моих сил.

Я пыталась мысленно говорить с Эриком, в надежде, что он сможет меня найти через кровную связь. Я вспомнила о единственном взрослом телепате, которого я знала — о Барри. Я посылала ему сообщения — несмотря на то, что я точно и безусловно знала, что мы слишком далеко друг от друга, чтобы обмениваться мыслями. К моему бесконечному стыду, в конце этого часа я даже стала рассматривать возможность связаться с моим маленьким племянником Хантером. Несмотря на то, что я знала, что он слишком маленький, чтобы понять, а еще… я просто не могла сделать такого с ребенком.

Я потеряла всякую надежду и ждала смерти.

Пока они занимались сексом, я думала о Сэме, и о том, какое было бы счастье сейчас его увидеть. Я хотела произнести имя кого-нибудь, кто любил меня, но мой голос сел от крика.

Я думала о мести. Я жаждала, чтобы Раз и Два сдохли, жаждала этого со страстью, что сжигала меня насквозь. Я надеялась, что кто-нибудь из моих друзей-суперов — Клод, Клодин, Найл, Олси, Билл, Квинн, Трэй, Пэм, Эрик, Кэлвин, Джейсон — разорвет этих двоих кусочек за кусочком. Возможно, другие фейри могли бы уделить им то же внимание, что они уделили мне.

Раз и Два сказали, что Брендан хотел, чтоб они поберегли меня, но не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что они не способны сдерживать себя. Фейри занесло в их забавах так же, как в случае с Финтаном и Кристалл, и они не стали бы заботиться о моей сохранности.

Я поняла, что умру.

У меня начались галлюцинации. Мне показалось, что я вижу Билла, что было полной бессмыслицей. Наверное, он был на моем заднем дворе, задаваясь вопросом, где я нахожусь. Он был по другую сторону мира, там, где существовал смысл. Но я могла поклясться, что вижу его подползающим со спины к существам, которые развлекались, орудуя парой бритвенных лезвий. Он поднес свой палец ко рту, как бы говоря мне хранить молчание. Поскольку его здесь не было, а мое горло было все равно слишком ободрано, чтобы что-либо сказать (я больше не могла даже издать пристойного вопля), это было просто. За ним следовала черная тень, которая венчалась тусклым отблеском.

Два вонзила в меня острый нож, который только что достала из своего ботинка. Нож, который сиял как ее зубы. Эти двое придвинулись ко мне поближе, чтобы впитать мою реакцию. Я могла только проскрипеть. Мое лицо было покрыто коркой слез и крови.

— Маленькая лягушка квакает, — сказал Раз.

— Послушай ее. Квакни, лягушка. Квакни для нас, — говорила Два.

Я подняла веки и посмотрела ей в глаза, впервые за многие долгие минуты твердо встретив ее взгляд. Я сглотнула и собрала все оставшиеся силы.

— Вы умрете, — сказала я с абсолютной уверенностью. Но я говорила это и раньше, поэтому фейри уделили моим словам не больше внимания, чем в первый раз.

Я заставила свои губы изогнуться в улыбке.

У мужчины точно было достаточно времени, чтоб испугаться до того как что-то ярко блеснуло между его головой и плечами. Затем, к моему огромному удовольствию, он разделился на две части, и меня накрыло волной свежей алой крови. Она растекалась по мне, увлажняя почти высохшую кровь на моей коже. Но мои глаза остались ясными, так что я могла видеть, как белая рука схватила Номер Два за шею, подняла ее и развернула. И в тот в момент, когда зубы, почти такие же острые как у нее, вонзились в длинную шею фейрийки, ее ужас доставил мне бесконечное наслаждение.