Идентификация Борна

Оглавление

— Все будет упаковано и доставлено сюда, месье, — она подошла к столу и села. — Потом вы сможете отправиться домой, месье. Это должно быть чудесно.

Время подошло!

— Последняя ночь в Париже перед возвращением в детский сад, произнес он, поднимая стакан после импровизированного тоста.

— Да, вы же упомянули, что ваша подруга очень молода.

— Ребенок, как я сказал, что и есть на самом деле. Я же, как мне кажется, предпочитаю компанию более зрелых женщин.

— Вы, вероятно, очень ее любите, — заметила мадам Лавьер, чуть касаясь своих волос. — Вы покупаете ей такие дорогие и роскошные вещи.

— Меньшая цена позволила бы ей отказаться от них.

— Да, действительно.

— Она моя третья по счету жена. Наша жизнь крепко привязана к Багамам.

— Понимаю, месье.

— Разговор о Багамах несколько минут назад навел меня на одну мысль. Почему вы думаете я спросила вас о Бержероне?

— И какая же это мысль?

— Вы очень любопытны. Да, вы можете подумать, что я очень стремителен в своих суждениях. Уверяю вас, вы ошибаетесь. Но когда что-то задевает меня, я начинаю над этим задумываться... Поскольку Бержерон работает исключительно на вас, то не приходила ли вам когда-нибудь мысль открыть филиал на островах?

— На Багамах?

— Можно южнее, например в Карибах.

— Месье, Сен-Оноре сам по себе иногда нам кажется больше, чем мы можем обеспечить. А острова потребуют дополнительных финансовых влияний и сил, месье Бриггс!

— Весь ключ в начальных ценах. Это то, что вы называете начальным взносом. Он высок, но не очень. В шикарных отелях и клубах это обычно зависит от того, как вы организуете управление предприятием.

— Все это требует обсуждений, месье.

— Если у вас есть время, давайте поболтаем об этом за обедом. Это моя последняя ночь в Париже.

— А вы предпочитаете компанию более зрелых женщин, — заключила она, и маска вновь треснула в улыбке.

— Телефон, мадам.

— Это можно организовать, — сказала она, берясь за трубку.

Телефон... Карлос... Мари шла через толпу к кабине телефонного комплекса на улице Вожирар. Она сняла комнату в отеле Мюрей, положила кейс на столик и просидела в комнате почти двадцать две минуты. Дольше она не могла тут оставаться. Она сидела в кресле лицом к чистой стене, думая о Джейсоне, о всех ужасах последних восьми дней, которые вовлекли ее в водоворот событий против ее воли. Джейсон... Деликатный, напуганный и загадочный Джейсон Борн.

Человек, в котором так много мужской силы и еще, что весьма странно, сострадания. Когда и откуда он появился, этот предмет ее любви? Кто научил его искать дорогу через темные окраины Парижа, Марселя и Цюриха? Возможно, он откуда-то издалека, с Востока... А что для него Восток? Как он сумел выучить языки? И что это за языки? Или язык?

“Тао”.

“Че-сай”.

“Там-Квуан”.

Это был другой мир, о котором она ничего не знала. Но она знала Джейсона Борна или человека, которого зовут Джейсон Борн, и она держалась за ту порядочность, которая находилась в нем. О, мой бог, как же она любила его!

Ильич Рамирес Санчес... Карлос... Что связывает его с Джейсоном Борном?

“Останови его”, повторяла она сама себе, сидя в одиночестве. А затем она сделала то, что, как она видела, множество раз проделывал Джейсон. Она вскочила с кресла, как будто физическое действие могло рассеять окружавший ее туман или поможет ей прорваться через него.

“Канада”. Она должна достичь Оттавы и отыскать причины, почему смерть Петера, а точнее его убийство, до сих пор держалось в секрете. Это было лишено здравого смысла! Мари всем сердцем возражала против этого. Петер тоже был порядочным человеком, которого прикончили непорядочные люди. Ей должны рассказать, почему все так происходит, или она сама должна раскрыть тайну этого убийства. Она должна кричать на весь мир о том, что она знает и говорить всем: “Сделайте что-нибудь!”

С этими мыслями она вышла из отеля, взяла такси до улицы Вожирар и заказала разговор с Оттавой. Она с нетерпением поджидала разговора возле кабины. Раздражение ее росло, пальцы судорожно мяли незажженную сигарету.

Когда раздался звонок, она даже не успела размять ее полностью. Звонок все еще не прекращался. Она открыла стеклянную дверь и вошла внутрь кабины.

— Это ты, Алан?

— Да!

— Алан, что за чертовщина происходит? Петер убит, и ни одна газета не поместила ни строчки, ни одна радиостанция не передала ни слова! Я даже не уверена, что посольство что-то знает об этом! Все происходит так, как будто всем наплевать на его гибель! Что вы там делаете?

— То, что нам говорят. И это же следует делать тебе!

— Что!? Ведь это же был Петер! Он был моим лучшим другом! Послушай меня, Алан...

— Нет! — резко оборвал он ее. — Лучше ты слушай! Немедленно убирайся из Парижа! Немедленно! Возьми билет на ближайший рейс. Если у тебя есть какие-то трудности, посольство поможет их разрешить, но разговаривай лишь с послом, ты меня поняла?

— Нет! — закричала Мари. — Я не понимаю! Петер убит, а вам на него наплевать! Все, что ты говоришь, это бюрократическая возня. Не влезай в нее, Алан! Ради бога, не влезай!

— Держись от этого подальше, Мари!

— От чего “этого”? Это то, о чем ты мне не говоришь?

— Я не могу! — Алан понизил голос. — Я тоже ничего не знаю. Я только передаю тебе то, что я должен тебе сказать.

— Кто приказал тебе это?

— Ты не должна спрашивать о таких вещах.

— А я спрашиваю!

— Послушай меня, Мари. Я не был дома уже почти сутки. Я ждал здесь твоего звонка около двенадцати часов. Попытайся понять меня, что это не я уговариваю тебя возвращаться. Все приказы исходят от правительства.