Из жизни непродажных

Оглавление

Тимка молча кивнул и неохотно побрел в комнату.

У сына проблема! А что делать в таких случаях, она не знала. Стыд и позор. По дороге в редакцию она еще немного поломала голову над тем, как быть с Тимкой, а потом незаметно стала думать о своей утренней стычке с мужем. Конечно, это была не первая ссора, за пятнадцать-то лет жизни! Но чтобы из ревности, да еще к кому… Разумеется, она внимательно отнеслась к этому Сереже. Она всегда очень внимательно относилась к практикантам. А этот - совсем мальчишка, чуть старше Платона. Вырос в интернате. Кто же не знает, какие перспективы обычно у детей, выросших в интернате? А он сам в университет поступил. Значит, и характер, и способности есть. И попал с корабля на бал: утром вышел на работу - а вечером банкет.

Она вообще не замечала, что этот мальчик оказывает ей особое внимание. Вчера не замечала. А сегодня вдруг подумала, что весь вечер он ел ее глазами, как… Беляева - Тимку! Смешно. Но она-то в чем виновата? В том, что пару раз потанцевала с ним? Она со всеми танцевала - и с Костиком, и с Сашкой, и с дядей Борей… А потом все вдруг заметили, что Олег молчит, над шутками не смеется и вообще… закаменел. Таким от него холодом повеяло, что все сразу протрезвели - и по домам, по домам…

От этих мыслей Лана так расстроилась, что чуть не проехала остановку возле старого, солидного дома, где они арендовали половину третьего этажа под редакцию. Как всегда торопливо взбегая по ступенькам, она вдруг резко притормозила у большого зеркала между этажами: из его глубины на нее смотрело такое юное, длинноногое, белобрысо-стриженое, глазастое… Практикант ее просто за свою ровесницу принял, - вдруг догадалась Лана. И насмешливо подмигнула своему отражению: вот бедняга, как потом, наверное, переживал! Когда узнал, сколько ей лет и сколько у нее детей. И сколько лет старшему… В том, что Олег сердится, нет ничего хорошего, конечно… Но в том, что его жена так выглядит, нет ничего плохого.

Олег оценивающим взглядом обвел своих коллег, полукругом сидящих у его стола. Не выспались, конечно, после вчерашнего. Ну, ничего, взбодрятся. Повод для праздника был, на его взгляд, серьезный: четыре года «Объектив» продержался, не сдав позиций газеты непредвзятой и непродажной. Это в наши-то дни!

- Ну что ж, начнем. Как идет новый номер, Борис Викторович? - обратился он к своему пожилому заместителю.

- Вроде в графике идем, - осторожно ответил тот. - Тринадцать полос сверстаны, третья и пятая ждут досылов, на первую делаем коллаж к Таниной статье о сносе исторического памятника.

- Только у меня проблема! - подскочила с дивана кругленькая и упругая, как мяч, Татьяна Мальцева. - Мэр комментарий давать ни в какую не хочет! Ускользает и ускользает… А весь город гудит, что у него в этом сносе на Котельной большие личные интересы.

- Твоей статье его отказ не повредит. Назови ее «Молчание»…

- «Молчание - золото!» - уловила мысль Олега Таня.

- «И»! - подал голос Саша, отрываясь от перешептываний с симпатичной соседкой.

- Что «и»?

- «И золото»…

Таня пошевелила губами, словно пробуя, какой заголовок вкуснее:

- Нет, без «и» точнее.

- Саша, твой материал продвигается? За тобой двести строк, - напомнил Борис Викторович.

- А я, кажется, опять на сериал иду, - ответил, вставая, Саша. Полностью его звали Александр Матросов - не больше и не меньше, - и читатели старшего поколения думали, что это псевдоним: каждая статья была броском на амбразуру.

- Но первую серию ты сдашь сегодня, - слегка нервно то ли попросил, то ли приказал Борис Викторович.

- А кто закрывает дыру на пятой? - спросил Олег, бегло просматривая верстку.

- Я… - тихо произнесли сбоку. Олег покосился в ту сторону: практикант.

- О чем пишете?

Олег сам заметил, как голос его заметно похолодел. Он не понимал, почему именно этот мальчик вызвал у него такую ревность. Но почему-то вызвал. И со своей неприязнью Олег еще не справился.

- Для вас, Сережа, я Светлана Платоновна, - неожиданно подала голос Лана.

Олег бросил на нее странный взгляд. Ага, не ожидал от нее такой строгости. Остальные тоже посмотрели с некоторым удивлением: все привыкли, что Лана - это Лана, а не какая-то Светлана Платоновна. На миг Лана почувствовала себя как-то неудобно, но заметила, что глаза Олега слегка оттаяли. Хорошо.

- Так что вам Светлана Платоновна посоветовала?

- Ну, это… Покритиковать новый памятник, - понурив голову, прошептал практикант.

- Это на привокзальной площади? А не боитесь, что губернатор обидится?

- Да? Нельзя? - совсем смешался тот.

- Гм… Пишите, посмотрим, что получится. Борис Викторович, у вас будет чем заменить, если что не так? Ну, все на сегодня. По местам - и чтобы никакого пива в редакции!

- Да знаем, знаем, не будем, - вразнобой загомонили сотрудники, толпой выходя из кабинета.

Олег проводил их взглядом и вздохнул. Он завидовал им: вот сейчас кто с «лейкой и блокнотом», то есть с их цифровыми потомками, рванет на задание, кто - атакует нужных людей по телефону, кто - сядет за компьютер. Как он все эти дела любит! А руководить - нет, не очень. Столько приходится дел улаживать, документов подписывать… Да и в суды то и дело вызывают…

Ну да ничего, он костьми ляжет, но его газета останется и дальше такой: непредвзятой, непродажной и - не падкой на дешевые сенсации. Его газета останется по-настоящему независимой… Но как можно в наше время быть не зависимым от финансов?

Вздохнув еще раз, Олег рассовал по карманам необходимые мелочи, проверил, на месте ли ключи от машины: пора было ехать на еженедельное совещание у губернатора. Ничего не поделаешь, он туда сам напросился. Его как хозяина и редактора независимого издания на эти планерки не приглашали. Но надо быть в курсе того, что происходит в верхах. Сколько острых тем он вынюхивал на этих планерках! И завидовал тем из своих ребят, кто брался их раскрывать.