Десятое Правило Волшебника, или Призрак

Оглавление

189

Ей хотелось сохранить пыл своего гнева до подходящего момента.

И такой момент должен настать. Она пообещала себе это. И даже если для этого придется броситься в зубы самой смерти, она все равно выпустит всю свою ярость на тех, кто сделал это с ней и со всеми остальными невинными жертвами Имперского Ордена.

Она увидела, как сапоги Джеганя возникли прямо перед ней, и задержала дыхание, ожидая, что он схватит ее. Она еще не знала, что именно он сделает, когда это действительно случится, и как ей удастся выдержать то, что, по ее разумению, он собирался сделать. Ее взгляд скользнул чуть выше, ровно настолько, чтобы увидеть, где висит на его поясе нож. Рука императора лежала на его рукоятке.

– Мы выходим, – сказал он.

Кэлен взглянула с недовольным видом.

– Наружу? С какой целью?

– Сегодня – вечер турниров Джа-Ла Д’Йин. Различные подразделения нашей армии имеют свои команды. И бывают особые вечера – отведенные для таких соревнований. Дух наших войск поднимается, когда они видят своего императора, наблюдающего за их игрой.

Со всех покоренных частей Нового мира отбираются люди и получают шанс соревноваться с другими командами. Для них это исключительная возможность приобщиться к новой культуре, которую мы несем в эти дикие земли, возможность стать частью структуры Имперского Ордена и принять наш образ жизни.

Лучшие игроки иногда становятся героями. Из-за таких людей дерутся женщины. Моя команда целиком состоит из таких – герои, которые никогда не проигрывают. Толпы женщин дожидаются этих мужчин после игр, готовые раздвинуть для них свои ноги. Игроки в джа-ла могут выбрать любую женщину.

Кэлен обратила внимание, что хотя, будучи императором, Джегань, скорее всего, мог выбирать любую из многих женщин, которые желали близости с таким представителем власти и силы, он все же предпочитал брать их силой. Он предпочитал брать то, что не предлагалось, брать то, что не мог получить как результат собственных заслуг.

– Сегодня вечером некоторые из команд проводят отборочные игры. И все они надеются, что однажды смогут получить шанс сыграть с моей командой в великом соревновании за высшие награды. Моя команда, раз-другой в месяц, играет с лучшими из лучших. Они никогда не проигрывают. Но в каждой новой группе претендентов всегда тлеет надежда, что именно они окажутся теми, кто победит лучших – то есть императорскую команду – и будут объявлены победителями игр. Для такой команды будет предостаточно наград, не последняя из которых – наиболее красивые из тех женщин, что сейчас проводят время только с мужчинами моей команды.

Казалось, ему нравилось рассказывать ей о нравах этих женщин, словно он говорил обо всех женщинах вообще, и, делая это, по сути, сообщал ей, что думает, что она точно такая же. Она бы предпочла вскрыть вены. Проигнорировав эти косвенные намеки, она задала ему вопрос:

– Но если твоя команда не играет, для чего тебе смотреть эти игры? Ведь несомненно, что такой человек, как ты, не стал бы дарить свое драгоценное присутствие верноподданным исключительно только из великодушия.

Он уставился на нее с недоумением, будто это был очень странный вопрос.

– Ну, разумеется, чтобы посмотреть их стратегию, выявить самых сильных и самых слабых среди тех, кто будет противниками моей команды.

К нему снова вернулась коварная улыбка.

– То же самое, что делаешь ты – оцениваешь всех, кто может стать твоим противником. И не пытайся убеждать меня, что не делаешь этого. Я вижу, как твой взгляд застывает на оружии, оценивает планировку помещений, позиции людей, укрытия и маршруты для побега. Ты все время ищешь возможность, всегда следишь, всегда думаешь, как справиться с теми, кто стоит у тебя на пути. Джа-ла очень похожа на это. Эта игра тренирует стратегическое мышление.

– Я видела, как играют в нее. И могу сказать, что стратегия в ней не самое главное, в первую очередь эта игра тренирует жестокость.

– Ну, если тебя не привлекает стратегия, – сказал он с самодовольной ухмылкой, – тогда ты без сомнения будешь наслаждаться, наблюдая, как напрягаются и борются друг против друга потные мужчины. Большинство женщин любят смотреть игру ради этого. Мужчин больше привлекает стратегия, как выигрывается или проигрывается состязание, возможность поболеть за свою команду, представить себя на месте игроков; женщинам нравится наблюдать полуголые тела и лоснящиеся от пота мускулы. Они любят видеть победу сильнейших мужчин, мечтают быть желанными для победивших героев и планируют способы сделать себя доступными для них.

– И то и другое не представляет для меня интереса. И жестокость, и бессмысленное спаривание.

Он пожал плечами.

– На моем языке Джа-Ла Д’Йин означает «игра жизни». А разве жизнь не борьба… не жестокое и грубое состязание? Состязание людей и полов? Жизнь, подобно Джа-Ла Д’Йин, это жестокая борьба.

Кэлен знала, что жизнь могла быть жестокой, но знала и то, что жестокость – не главное в жизни и не ее цель, и что состязание полов не было столкновением противников, а означало сближение в общей работе и наслаждении жизнью.

– Для таких, как ты, – да, – сказала она. – И в этом одно из отличий между мной и тобой. Я использую насилие лишь как последнее средство, лишь тогда, когда требуется защитить мою жизнь, мое право на существование. Ты же используешь насилие и жестокость как метод исполнения своих желаний, даже самых обыденных, потому что, за исключением силы, у тебя нет ничего заслуживающего внимания, чтобы предложить взамен того, что ты хочешь или в чем нуждаешься, – включая и женщин. Ты отбираешь, а не заслуженно получаешь.