Хроники Зареченска. Книга первая

Оглавление

Фикса передал Александру зажженную керосиновую лампу. Сразу посветлело. Керосинки при включении на полную мощность давали достаточно яркости, не хуже, чем лампы накаливания. Перед клановцами предстал гнолл, прикованный наручниками к трубам в углу камеры. Ноги ему связали верёвкой, ей же примотали к ноге длинный хвост аборигена. Оказалось им гноллы неплохо орудовали, как хлыстом.

— Ты посмотри падлюка, что сотворил с собой? Мать вашу за ногу! — мгновенно закипел Никифоров.

Александр сразу не понял из-за чего Вячеслав возмутился, но через долю секунды увидел и он. Гнолл неимоверным образом извернулся и почти перегрыз себе руку выше локтевого сгиба. Под ним натекла изрядная лужа крови.

— … твою мать! — тоже не сдержался Сашка. В затылок громко и учащённо задышали. Парочка оболтусов таким способом поддержали состояние обалдения своего начальства.

— Что будем делать? — в голосе Никифорова послышались напряженные нотки. — Может сразу в расход тварь?

— Дай подумать, — в голове Бера заскрипели мысли. Он приблизился к заключенному. Пасть гнолла раскрылась на четыре части, показывая человеку множество зубов усеянных по краям "лепестков". Из горла послышался слабый хрип. Бер не обращая внимания опустился рядом на корточки.

— Сашка! — предупреждающе сказал Вячеслав и навёл на аборигена пистолет.

Бер, не оборачиваясь отмахнулся, и продолжал разглядывать ослабевшую серокожую тварь. Гнолл резко подался вперёд. Бер синхронно отшатнулся.

— Не стреляй! — предупредил он Никифорова.

— Так он тебя чуть не укусил, — возмущению Вячеслава не было предела. — Всё завязывай с ним. Нахрен, нахрен.

— Постой. Не кипятись, я всё же попробую войти с ним в контакт. Если не получится, тогда прибьём его и дело с концом.

— У тебя одна попытка, — предупредил Никифоров.

Гнолл четырьмя глазами уставился на Александра и слабо шевелил челюстями, будто пытался произнести слово, но безрезультатно. Бер, не меняя позы сосредоточился, представил будто его мысли, словно сверло, проникают сквозь череп аборигена прям в мозг. Так просидел минуту, другую. "Ничего не выходит. Нужно попробовать как-то иначе", — подумал Сашка. Он решил действовать, как при лечении. Сначала вошёл в лёгкий транс и когда ощутил собственную энергетику, попытался перекинуть это состояние на решение нужной ему проблемы.

"Не мучай себя шхас", — послышался в голове далёкий голос.

Александр открыл глаза и уставился на пленника.

"Ты можешь слышать меня?"

"Я слабый шхас. Могу слышать и слушать на небольшом расстоянии. Поэтому я всего лишь наездник шантарха", — разъяснил гнолл.

"Кто такой шантарх?" — спросил Бер. Разговор требовал большей сосредоточенности от него, чем думал Сашка. Он решил побыстрее задать интересующие вопросы. — "Почему вы нападаете на нас? Сколько вокруг города таких, как ты? Отвечай!"

"Слишком нетерпеливый шхас. Совсем, совсем молодой шхас".

— Шх-шх-шх, — голова гнолла заболталась в такт издаваемому шипенью.

По еле улавливаемым эмоциям, Александр сообразил, что шипение внешнее проявление веселья пленника.

— Всё в порядке? — в голосе Никифорова послышалось напряжение.

— Да, — ответил Бер, — это он так надо мной смеётся.

— Вот сучара. Сейчас я вгоню его смех в глотку.

— Тихо. Не мешай, — предупредил старшего товарища Бер. — Я сам пока разберусь.

Вячеслав сделал шаг назад и застыл в напряжённой позе, держа голову гнолла на прицеле. Ему совсем не улыбалось потерять друга из-за глупости и нерасторопности. В груди поселилось сожаление. "Надо было вообще не привозить тварь в дом. Добить на месте и нет проблем".

"Что ты делаешь глупый шхас нежнокожих?" — Абориген попытался отстраниться от Бера, но наручник и путы на ногах помешали ему в этом.

"Не дёргайся. Я пытаюсь вылечить тебя", — мысленно просигналил Александр пленнику.

Удивлённое молчание было ему ответом. Бер закрыл глаза и прикоснулся к руке гнолла. Вопреки ожиданию ощущение под ладонью не показалось противным. Слегка тёплая, шероховатая кожа, не более. Сашка сосредоточился и приступил к излечению.

Спустя десять минут он устало поднялся. Его шатало, обычное состояние в последние несколько суток. Александр бесцеремонно начал осматривать дело рук своих. Пленный молча сносил такое обхождение.

То, как быстро справился с повреждением нежнокожий, не укладывалось у него в голове. Гнолл потрясённо, отголоски этого чувства пробивались в мозг Бера сквозь вату утомления, уставился на зарубцевавшуюся рану, которую он с таким остервенением себе делал, терпеливо вынося муки боли, желая умереть или освободиться.

"Я забираю слова обратно. Ты могучий шхас. Мало разумных низших способны на такое". — Гнолл лихорадочно потрусил башкой из стороны сторону, но Бер не понял жеста, да и был ли это жест, поэтому промолчал.

"Зачем ты вернул мне жизнь?" — задал вопрос пленник.

"Чтобы ты пожалел о своём существовании. Мне нужны ответы. И я их получу. Тебя будут медленно убивать, снова и снова, а я дарить тебе жизнь, итак пока твой дух не сломается", — попытался донести свои мысли Сашка до сознания заключенного. — "И когда это произойдёт, посмотрим кто из нас низший".

Сашка почувствовал, как нечто в сознании гнолла вздрогнуло от такой перспективы.

"Ты не сможешь. Ещё ни одному врагу, даже ишхидам не удалось заполучить душу воина хашш".

"Кто такие ишхиды? Ваши враги? Где их найти? Как я понял, вы твари называете себя хашш?" — на град вопросов гнолл не ответил, только отвернул морду к стене.