Зажечь звезду

Оглавление

— Я во сне не разговариваю, — огрызнулась Этна и уселась, взъерошенная, как сердитая кошка со вздыбленной шерстью. — Врешь небось.

— Ну, не знаю… Может быть, с недосыпа мерещится. Мне-то подремать не удалось…

— Не объявляли, долго еще ехать? — перебила Этна унылый поток оправданий.

— Нет, но…

Не дослушав, Этна перелезла через мои ноги и отправилась доставать гида. Не хотелось бы мне сейчас оказаться на его месте. После пятичасового ожидания рейса, который несколько раз откладывали, утомительного перелета и проблем с получением багажа — транспортировочную ленту заело, и пришлось еще ждать, пока ее починят — Этна пребывала в исключительно поганом настроении. Все ее милые недостатки, такие, как мстительность, раздражительность, нетерпимость и властность обострились до предела и угрожали теперь душевному здоровью… окружающих. В такие минуты даже мне иногда хотелось сбежать куда-нибудь подальше и переждать бедствие по имени Этна в безопасном месте.

Словом, пока наш отдых принес больше неприятностей, чем удовольствия. Кроме традиционных для сезона отпусков проблем с вылетом, мы еще умудрились поругаться в самолете с хамоватой стюардессой и уже после приземления — заблудиться в аэропорту. Вдобавок ко всему водитель автобуса, доставляющего туристов в отель, свернул не в том месте, и пришлось возвращаться. Пока гид с водителем выясняли отношения, обратный путь и кто же все-таки главный, взошло солнце и в воздухе разлилась удушающая жара. А ведь нам обещали выдать ключи от номеров еще затемно и заселить «по холодку»! Этне повезло чуть больше, чем мне, она не мучилась, проспала всю дорогу. А вот я уже несколько часов подряд угрюмо таращилась в окно, лелея несбыточные мечты о кровати.

За стеклом тянулся на редкость однообразный пейзаж. Всюду угловатые песчано-глиняные горы, среди которых ужом на сковородке вилась дорога, справа — редкие вкрапления пыльно-зеленой растительности, слева — обрыв в море. Ночью оно казалось черным и загадочно фосфоресцировало, а на рассвете вдруг сделалось белым, как ледяное поле. Гид что-то вякнул в микрофон насчет высокой концентрации соли и каких-то там испарениях: мол, из-за специфического оттенка, который море приобретает по утрам, местные жители его иногда называли Белым, хотя официальное название у него было другим.

Ну, люди могли сколько угодно извращаться, выдумывая свои собственные глупые имена, но весь цивилизованный мир вообще-то знал это море как Последнее. Последнее оно и есть последнее — дальше только пески и раскаленные ветра южных пустынь.

Наш самолет приземлился ночью, поэтому особой разницы в погоде я поначалу не заметила. Только воздух был влажным и пах мокрой древесиной, как в бане. Сейчас уже начало порядочно припекать… лучше не думать о том, что творится здесь днем, в самую жару.

— Урод, — процедила Этна сквозь зубы, пролезая к окошку. Кресло, до этого полуопущенное, распрямилось с сердитым щелчком. — Чтоб у него самого волосы к черту выпали!

Я поперхнулась.

— Ты поосторожнее. Еще вправду выпадут.

— Заслужил, — припечатала она, рывком раскрывая сумку. — Я его так тихонько, спокойненько спросила, мы приедем когда-нибудь или нас кругами возят. А этот, чтоб его Древние сожрали, знаешь что ответил? «Не волнуйтесь, у вас как раз будет время причесаться!» И на волосы мои посмотрел, — Этна демонстративно тряхнула спутанной гривой и опять зарылась в недра сумки. — Да где же оно, а…

Я хихикнула, представив себе, как на самом деле проходил диалог. Тихая Этна. На такое стоит посмотреть. А еще на цветок папоротника, к примеру — примерно такое же по степени вероятности явление.

— Да не заводись ты, — попыталась я успокоить злую, как ведьма, Этну. — Может, он ничего такого и не имел в виду, просто язык плохо знает. Иностранец ведь, имей снисхождение… Что ищешь, кстати?

— Расческу, — буркнула она. Я не выдержала и рассмеялась, и потусторонняя зелень Этниных глаз стала еще ярче — будто их изнутри подсветил кто-то колдовским огнем. — Чего ржешь? Ты за него, что ли?

— Нет, просто настроение хорошее, — ради собственной безопасности соврала я. — А расческа твоя в чемодане осталась, мы это еще в аэропорту выяснили, помнишь? Возьми пока мою.

— А ты? — поинтересовалась Этна, с остервенением раздирая огненно-рыжие пряди. Они извивались, как живые, и разве что только не шипели. А так — натуральные змеи.

— А что я? У меня коса, заплела — и до вечера не думаю.

— Везуха, — завистливо вздохнула Этна, дергая особенно неподатливый локон. — А у меня короткие, не заплетешь.

— Ура, — флегматично порадовалась я. Все-таки ночь без сна начала сказываться на восприятии мира — все ощущалось как через прозрачную преграду. — Хоть в чем-то мне повезло. Надо порадоваться, пока поздно не стало…. Кстати, о радостях. Эта белая штука внизу — не наш мифический отель?

— «Медива», — нараспев прочитала Этна, вглядываясь в далекую вывеску. Оставленные без внимания волосы самопроизвольно вернулись к подобию вороньего гнезда. «Точно, живые, — подумалось мне. — Надо проверить потом, нет ли у Этны родственников среди аллийцев». — Похоже, что наш. Ну, наконец-то! Не прошло и года. Теперь-то начнется настоящий отдых!

Как выяснилось позже, мы рано расслабились. Уже в приемной развернулась очередная волна проблем, на сей раз с номерами. Вопреки заверениям турфирмы, одноместных и двухместных апартаментов на всех не хватило, и теперь горстка несчастных, включая и нас, с энтузиазмом делила оставшиеся «квартирки» на пять человек. С трудом отвадив троих разбитного вида друзей, явно отметивших впечатляющую фигурку Этны, мы договорились с вполне разумными на первый взгляд пожилыми дамами — то ли подругами, то ли матерью и великовозрастной дочкой. Пятой к нам попросилась странная девушка с небесно-голубыми очами и ярко-розовыми, как детская жвачка, волосами, стянутыми в аккуратный пучок. Говорила незнакомка по-заокеански, со странным акцентом, но очень разборчиво — понятно даже для меня, знающей иностранный язык на школьном уровне. Одета она была «в классическое туристическое» — в короткие джинсовые шорты и белую майку с каким-то глазастым и лохматым персонажем.