Взорвать прошлое

Оглавление

Поскольку в ближайшем будущем о смятении положения или распределении заключенных по различным лагерям не может быть и речи, следует немедленно объявить строгий карантин в массовом лагере Минска, который, вероятно, будет не единственным.

Министериальный советник Дорш

***

Шоссе Слуцк-Минск, 14 августа 18:14

Армейцы не обманули, и через реку они перебрались пусть и не через четверть часа, но через двадцать минут - точно. На головной машине завыла сирена, и процессия разномастных легковых машин помчалась по дороге.

"В Берлине, скорее всего, уже знают - Хоффмайер должен был отправить телефонограмму ещё до того, как начал уламывать сапёров. И, судя по разговорам, во дворе у летчиков тоже хай до небес стоит… - один из офицеров, из свиты Небе упомянул, что сообщение с самолета-разведчика приняли даже в Бресте. - А сейчас этого… как его? Да, точно! Фельдфебеля Валя вовсю трясут в Слуцке парни из ГФП. - Тут мысли Освальда приняли несколько другое направление: - И всё-таки очень интересно, как злоумышленникам удалось заложить столько зарядов на одной дороге за такое короткое время? Если рассуждать логически, то либо время было не такое короткое, либо их, этих самых злоумышленников, было очень много. К примеру - сапёрная рота… Или батальон… Надо проверить, не проводились ли на дороге какие-либо ремонтные работы в последние три-четыре дня!"

Минут через пять лес впереди чуть раздвинулся, отступив от дороги на несколько десятков метров, и головная машина начала замедляться.

"Похоже, приехали!"

- Курт, давай к правой обочине! - скомандовал унтерштурмфюрер.

Когда машина остановилась, Освальд резко распахнул дверцу и буквально выпрыгнул наружу.

"Ничего себе!" - подумал он, когда в нос ему ударил тяжёлый запах гари. Густая вонь сгоревшей резины, сладковатый аромат сгоревшей человеческой плоти, пикантные оттенки порохового дыма - всё было в нём. Что могло уже выгорело, но дым и смрад всё ещё висели над остатками разгромленной колонны.

Нижние чины из состава айнзатцкоманды уже посыпались с насыпи, образуя внешнее оцепление, а Небе с его офицерами чуть ли не бегом направились к сгоревшим машинам.

Навстречу им из-за остова того, что когда-то было "передком Круппа" им двинулась странная фигура.

"Один из выживших, надо полагать? - отметил Бойке, обходя груду обгорелого металла, в которой при некоторой фантазии можно было опознать несколько мотоциклов с колясками. - А где же остальные?"

Когда он подошёл к основной группе, бригадефюрер Небе, очевидно уже не в первый раз, задавал один и тот же вопрос рослому шарфюреру в изодранном и местами обгорелом мундире, на чьём измазаном грязью и копотью лице блуждала идиотическая улыбка:

- Что с рейхсфюрером? Отвечай!

"А что вы так усердствуете, бригадефюрер? Неужели вас т а к беспокоит судьба главы СС? - мысленно поинтересовался Бойке. Почему-то именно сейчас на память пришли слова Мейзингера, сказанные им как-то во время дружеской попойки: "Артур - хороший парень. И сыщик, каких поискать, но для нашей работы он слишком старомоден. А, следовательно, что? Правильно, Осси! Не-на-дё-жен! Потому что не понимает и не любит нас, новых героев новой империи!" И, хотя шнапса и пива они в тот вечер выпили много, но Освальду тогда показалось, что Йозеф был более чем серьёзен. А не доверять приятелю он не мог - Мейзингер знал Небе ещё по работе в старой, веймарской полиции. Только Йозеф служил в шестом отделе мюнхенского управления, а Небе руководил одним из отделов столичного.

- Бригадефюрер, он ничего вам сейчас не ответит, поскольку ничего не слышит - контузия! - поняв, что никто из свиты не хочет или не решается вступиться за раненого, Освальд "перевёл стрелки" на себя. - А что стало с рейхсфюрером, я думаю, мы сейчас сами узнаем! - с непонятной для самого себя решимостью продолжил унтерштурмфюрер. - Вон из-за того грузовика торчит крыло с флажком!

Похоже, что Небе собирался прикрикнуть на берущего на себя слишком много Бойке, но решил, что сейчас это неуместно, и, быстро повернувшись, стремительно направился, почти побежал, к машине рейхсфюрера.

- О мой Бог! - вырвалось у бригадефюрера, когда он остановился в паре метров от "хорьха".

"Это конец!" - мысленно согласился с ним Освальд.

Пятиметровый красавец, считавшийся гордостью концерна "Ауто Юнион" представлял собой жалкое зрелище: вся передняя часть лимузина была исковеркана взрывом, в обгорелых панелях кузова зияли многочисленные пробоины от осколков, покрышки сгорели начисто, испачкав землю вокруг себя толстым слоем жирной копоти.

Насколько Бойке помнил, эта машина была частично бронирована: "Вроде бы вставки из шестимиллиметровой бронестали в задних дверях и специальные стёкла…" - он попробовал вспомнить подробности, но сидящие внутри исковерканной машины страшные в своей неподвижности чёрные "куклы" мешали сосредоточиться.

- Боже мой! - Небе снял с головы фуражку и сейчас промакивал белоснежным платком внезапно вспотевший высокий лоб. - Хоффман, или кто-нибудь там… Откройте заднюю дверь, надо удостовериться…

"В чём, чёрт побери, тебе надо удостовериться, носатый гном? - раздражённо подумал унтерштурмфюрер. - Что, не видно, что они давно мертвы, как тысяча древнеегипетских фараонов?" - Бойке учился в своё время на историческом факультете берлинского университета, и потому некоторые его речевые обороты (если он произносил их вслух, конечно) часто изумляли сослуживцев. Но потом Освальд сообразил, что Небе хочет быть уверенным, что в машине тело самого Гиммлера, а не одного из многочисленных двойников рейхсфюрера.