Пятый постулат

Оглавление

А вот та новость, которую жадная до денег девчонка принесла поутру, Весьямиэлю не понравилась совершенно. Ему стало ясно: надо действовать без промедления, иначе велика вероятность отправиться в столицу не в качестве почетного гостя, а… Дальше воображать не хотелось.

Первым делом он выставил Ралу, удостоверился, что крылатый гость все еще сладко почивает — утомился, видимо, от ночных забав — и только потом позвал Машу.

Девица явилась на зов, как обычно, упрямо не пожелала поклониться (Весьямиэлю уже надоело с ней биться, и он махнул рукой на ее дремучее невежество) и мрачно уставилась в пол. Настроение у нее, судя по всему, было паршивее некуда.

— Бурная ночь? — поинтересовался Весьямиэль, нетерпеливо расхаживая по комнате. — Не выспалась?

— Не ваше дело, — буркнула Маша. Сегодня она даже не пыталась процитировать ему что-нибудь подходящее случаю, и это удивляло: у нее буквально на каждый чих находились изречения этого их Вождя!

— Не мое так не мое. — Весьямиэль остановился рядом с ней, протянул руку и вытащил из Машиных волос сизое перышко. — Хм… это по чьим же ты перинам валялась?

— Это не из перины! — возмущенно взвилась Маша, чем выдала себя с головой.

— Сам вижу, — хмыкнул он, сдул перышко с ладони, и оно плавно поплыло к полу. — А что, хорош оказался этот, как его?

— Реталь, — мрачно ответила Маша.

— Реталь… — Весьямиэль прислушался к звучанию имени, усмехнулся. — Вижу, роман твой не сложился…

— Не суйте свой длинный нос в мои личные дела! — оскорбилась Маша.

— Не длинный, а аристократичный, — наставительно ответил он, даже не обидевшись, — не хватало еще обращать внимание на слова какой-то дурынды! — Понимала бы ты что… Одним словом, путь свободен?

— Какой путь? — вытаращила девушка глаза.

— Мог бы сказать — к сердцу твоего пернатого возлюбленного, только сердце его мне ни за каким демоном не сдалось, — сказал Весьямиэль. — Потому спрашиваю проще: путь в его постель свободен?

Девица воззрилась на него так, что он заподозрил: она в жизни не слышала ничего подобного. Следующие ее слова только убедили Весьямиэля в верности догадки.

— Вы что такое говорите? — изумленно спросила она. — Вы…

— Объясняю, — произнес он. — Меня заинтересовал этот… Реталь. Что непонятного?

— То есть как — заинтересовал? — Маша растерянно моргала.

— Ты прикидываешься или правда не доходит? — нахмурился Весьямиэль. — Разнообразия мне захотелось! Рала девка симпатичная, но… — он делано вздохнул, — больно проста. А этот крылатый — интересная штучка!

— Вы что… вы что, хотите сказать… — Девушка вдруг неудержимо покраснела, и он уверился — она правда представления не имела о подобных вещах. — Вы с ним… да как это?!

— Тебе подробно описать или, может, посмотреть хочешь? — вскинул брови Весьямиэль.

— Нет! — выпалила та, глядя на него, как на диковину. — Это… это…

— Необычно, — согласился он. — Особенно для здешних мохнорылых, так что языком не мели, ясно?

Девушка несколько раз кивнула, не сводя с него глаз.

— А лучше посиди-ка пока тут, — решил Весьямиэль будто бы внезапно. — Так надежнее будет! Ты ведь у этого своего портного научилась чему-то?

— Он не мой, — хмуро ответила Маша.

— Научилась или нет?

— Немножко, — призналась она. — А…

— Отлично! — Весьямиэль бросил на кровать ворох одежды. — Возьми-ка вот эту рубашку, рукава отпори и пришей другие, от этой. И наоборот. Справишься?

— Но… — девушка смотрела с недоумением, — они же разные!

— Окажись они одинаковые, не было бы нужды это делать, — ответил он.

— Но эта красная, а та зеленая! — продолжала недоумевать Маша. — Или вы не различаете? У нас в Верхнешвейске есть такой парень, он вообще не разбирает цвета, болезнь такая. Ему, правда, не надо, он в слесарной мастерской работает.

— Маша, — прервал Весьямиэль ее воспоминания, — делай, что сказано.

— У меня так хорошо не выйдет, — вздохнула она, оглядывая шов.

— Постараешься — выйдет. Лишь бы на мне не разлезлось! — хмыкнул мужчина. — Потом еще тесьмой обшей, держи.

Он бросил ей моток тесьмы — Рала купила по его поручению. Тесьма была богатая, вся в сусальном золоте, разноцветная.

— Зачем?..

— Не твое дело, — ответил Весьямиэль, взглянул на себя в зеркало, поправил прическу, остался доволен и вышел, заперев дверь и оставив Машу удивляться.

Рассчитал он хорошо — как уже упоминалось, слух у него был более чем тонким, поэтому шорохи в соседней комнате он различал превосходно и в коридоре оказался точно в тот момент, когда крылатый Реталь, позевывая, открыл свою дверь. Ну и, конечно, Весьямиэль не преминул столкнуться с ним — коридор был тесный, а крылья Реталя занимали немало места.

— О, прошу прощения! — с придыханием произнес Весьямиэль, глядя на Реталя снизу вверх — летун оказался немного выше его ростом. — Право, мне так неловко…

— Что вы, это я спросонок не гляжу по сторонам! — предсказуемо отреагировал тот, с удивлением глядя на попавшееся ему на пути золотоволосое чудо.

Чудо было невелико ростом и очень изящно. С узкого бледного лица на Реталя взирали огромные зеленые глаза в длинных темных ресницах, губы неуверенно улыбались, а в длинных волосах сверкали и переливались драгоценные камни. Чудо подняло руку, чтобы поправить выбившуюся из прически прядь, и Реталя окутал чудесный аромат духов — нежный, сладкий, дурманящий…

Кто это такой, откуда? Крылатый быстро сообразил — да это ведь тот самый аристократ, о котором говорил староста! Вот, значит, какой он: такой… такой…