Страхи мудреца. Книга 2

Оглавление

118

Разумеется, ничего такого я не сделал. Но в тот момент мне хотелось только этого. Даже вспоминать теперь неудобно. Но я не стану оправдываться, замечу только, что я был в самом расцвете молодых лет, крепкий, здоровый юноша. А она была весьма привлекательной женщиной, хоть и старше меня на десять лет.

Добавьте сюда тот простой факт, что я только что покинул любящие объятия Фелуриан и перешел в жадные руки Лозины, а оттуда отправился вместе с Темпи в долгое, изматывающее, сопряженное с изнурительными тренировками путешествие в Хаэрт. Это означает, что я целых три оборота попеременно уматывался, тревожился, пребывал в смятении или в ужасе.

И вот наконец-то меня отпустило. Вашет была толковой наставницей и заботилась о том, чтобы я как следует отдыхал и расслаблялся. Я стал более уверенным в своих возможностях, и мне сделалось более или менее уютно рядом с ней.

Принимая во внимание все вышесказанное, неудивительно, что я испытал такое чувство.

Однако в то же время я был встревожен и смущен, как свойственно только очень молодым мужчинам. Я поспешно отступил от Вашет, залился краской и забубнил извинения. Я попытался скрыть свое очевидное возбуждение и тем самым только привлек к нему внимание.

Вашет взглянула на мои руки, которыми я тщетно прикрывался.

— Ну ладно, предположим, что это комплимент, а не новый оригинальный боевой прием.

Если бы люди могли умирать от стыда, я бы точно умер.

— Ты предпочтешь разобраться с этим самостоятельно? — непринужденно спросила Вашет. — Или тебе нужна помощь?

— Прошу прощения? — глупо переспросил я.

— Ну, смотри, — она указала на мои руки. — Даже если ты, допустим, сумеешь заставить себя об этом не думать, все равно это выведет тебя из равновесия.

Она издала приглушенный, гортанный смешок.

— Тебе нужно что-то с этим сделать, прежде чем продолжать занятия. Можешь управиться с этим сам, а можем найти с тобой лужайку помягче и проверить, кто из нас выдохнется первым.

Она говорила так небрежно, что я решил, будто неправильно ее понял. Но потом она многозначительно ухмыльнулась, и я осознал, что понял все совершенно правильно.

— Там, откуда я родом, учителя с учениками никогда не… — промямлил я, пытаясь придумать, как повежливей выпутаться из этой ситуации.

Вашет закатила глаза. Это выражение на адемском лице выглядело странно.

— Может, ваши учителя еще и никогда не борются с учениками? И не разговаривают? И не едят вместе?

— Но это же… — сказал я. — Ну, это…

Она вздохнула.

— Квоут, запомни раз и навсегда. Ты из варварского общества. Большая часть того, что внушили тебе еще в детстве, — чушь и глупости. И в первую очередь — все эти странные обычаи, которые вы, варвары, понагородили вокруг любовной игры.

— Вашет, — сказал я, — я…

Она только рукой махнула.

— Что бы ты ни собирался сказать, наверняка я это уже слышала от своего поэта-короля. А день не бесконечен. Последний раз спрашиваю: секса хочешь?

Я беспомощно пожал плечами, понимая, что отрицать это бессмысленно.

— Со мной секса хочешь?

Я до сих пор чувствовал ее запах. В тот момент мне этого хотелось больше всего на свете.

— Заразы никакой нет? — совершенно серьезно спросила она.

Я кивнул, слишком выбитый из равновесия, чтобы возмутиться чрезмерно интимному вопросу.

— Вот и отлично. Если я правильно помню, тут неподалеку есть чудная моховая ложбинка, защищенная от ветра.

И она направилась вверх по склону ближайшего холма, на ходу расстегивая пряжку ремня, на котором висели ее заплечные ножны.

— Пошли, что ли?

Память ей не изменила. Два дерева сплетали ветви над толстым ковром мягкого мха у подножия небольшого утеса, защищенного от ветра удобно разросшимися кустами.

Мне сразу сделалось очевидно, что Вашет отнюдь не намерена весь день лениво проваляться в тенечке. Сказать, что она вела себя деловито, было бы несправедливо — Вашет для этого всегда была слишком смешлива. Однако ходить вокруг да около она не собиралась.

Она, не чинясь и не заигрывая со мной, сбросила свои алые наемничьи одежды, выставив напоказ несколько шрамов и жесткое, худощавое, оплетенное мышцами тело. Это не значит, что она при этом не была округлой и мягкой там, где надо. Она поддела меня — чего, мол, уставился, голой женщины никогда не видел? На самом деле я просто никогда еще не видел женщины, стоящей голой на солнце.

Когда я недостаточно быстро, с ее точки зрения, разделся, Вашет принялась подтрунивать над моей застенчивостью. Она подступила вплотную, раздела меня, как куру общипала, и поцеловала в губы, прильнув ко мне всем своим теплым телом.

— Никогда еще не целовался с женщиной, которая с меня ростом, — задумчиво заметил я, когда мы остановились перевести дух. — Совершенно новое ощущение.

— Вот видишь, я и тут остаюсь твоей наставницей! — сказала она. — Вот тебе твой следующий урок: лежа все женщины одинакового роста. Разумеется, с мужчинами все иначе. У них слишком многое зависит от настроения и природных способностей.

Вашет взяла меня за руку и уложила нас обоих в мягкий мох.

— Ну вот, — сказала она. — Так я и думала. Теперь ты выше меня. Так тебе проще?

Да, так было проще.

* * *

Я был заранее готов к тому, что после того, как мы с Вашет вернемся из кустов, наши отношения усложнятся, и был удивлен, когда ничего такого не случилось. Она не стала заигрывать со мной — я бы не знал, как на это реагировать. И не видела необходимости обходиться со мной как-то особенно нежно. В пятый раз, как ей удалось застигнуть меня врасплох, применить «взметнувшийся гром» и грубо швырнуть меня на землю, это стало очевидно.